Проверка на отцовство - стр. 29

— У тебя вода проливается. — И, кивнув за мою спину, отвернулся.

Черт. 

Хлопнула ладонью по выключателю, вылила лишнюю воду из чайника, оставив лишь половину. Поставила его на подставку и включила, затем схватила голубую бамбуковую тряпочку для посуды и начала ей смахивать воду в раковину. Руки подрагивали, а вместе с ними дрожала и тряпочка. Вместо того чтобы выжать ее, я кинула ее комком на дно раковины и уперлась ладонями в столешницу, опуская голову и прикрывая глаза. 

Я слишком разнервничалась. На пустом месте. Не нужно было вспоминать про Артема. Да еще и так много. 

— Успокойся, — тихий шепот прозвучал у моего затылка. 

Глеб незаметно приблизился и встал за моей спиной. Он бесцеремонно приобнял меня и, когда я уже хотела начать возмущаться, опустил ладонь на мой живот. Я вздрогнула и сжала дрожащие губы. Если бы и захотела сказать что-то — не смогла бы. В глазах мгновенно стеной встали слезы и, как бы я ни моргала, они не пропадали. Воздух начал обжигать легкие так же, как и горячее дыхание мужчины мой затылок.

Когда я носила под сердцем Маришу, мой живот никто не трогал, кроме лучшей подруги. Лишь я грела свою девочку теплом рук, а теперь большая мужская ладонь лежала, не двигаясь, на моем еще совсем маленьком животике и тоже грела. Не только моего малыша, но и мою душу. Я так ясно ощутила это и не могла заставить себя прекратить лить слезы. Не справившись, тихо всхлипнула, на что мужчина спокойно и низко произнес: 

— У нас будет сын.

— Ч-что? — произнесла, с трудом разомкнув соленые от слез губы.

— Мальчик, Олеся, — повторил Глеб и, убрав ладонь с моего живота, сделал резкий шаг назад.

— С чего ты взял? — Я еле разжала пальцы, которые, казалось, намертво приросли к столешнице, и смахнула набежавшие слезы.

— По анализу генетическому. Ты же кровь сдавала. Кружки здесь? — задал он тут же вопрос, постучав по дверце ящика, находящегося сейчас прямо над моей головой.

— Д-да. Сейчас, — сказала, опомнившись, и тут же сама открыла дверцу и достала из нее чашки, — Чай или кофе? — почти ровно спросила, по-прежнему не глядя на мужчину. Он был где-то там, за моей спиной. Я слышала его шумное дыхание, ощущала давящую ауру, но не видела, и от этого было чуточку легче взять себя в руки после случившегося.

— Чай, обычный черный. Если есть. Без сахара.

— Да-да, конечно, — мысленно отправила «спасибо» Карише, которая только утром заварила свежую заварку. Она же и подарила мне красивый заварник, мотивируя это тем, что только самоубийцы пьют пакетированный чай. Я ее не понимала. Были весьма приличные марки чая в пакетиках, в которых была не пыль, а действительно хорошая заварка. Но почему-то именно сейчас, четко осознавая положение Вавилова, я решила, что он не станет такое пить.