Противостояние - стр. 2
– Миша, – одёрнула мужа ревнивая жена. – Не заглядывайся! Она не так красива, как я!
– Ты для меня единственная женщина в мире… самая красивая… самая умная! У тебя хороший вкус, ты умеешь выбирать наряды и драгоценности… – рассыпался в комплиментах перед женой Горбачёв.
– А как же Маргарет Тэтчер, эта глупая англичанка? – взвизгнула Раиса Максимовна. Вдруг из-за спины Горбачёва раздался громкий пьяный смех.
На уме у Раи тряпки,
Туфли, бантики и шляпки.
А под шляпкой пустота,
Право слово, срамота.
Побагровела первая леди страны и, тяжело дыша, бросила с вызовом мужу:
– Какая наглость! Какая гадость… Ты должен этого Ельцина… выгнать его вон! Иначе… сам знаешь…
– Товарищи, – воскликнул Ельцин в зале заседаний. – Где же «перестройка»? Партии требуется скорейшее обновление. Но вместо этого мы наблюдаем зарождение нового «культа личности»! Культа личности Горбачёва, который не может разобраться со своей женой…
– Борис, ты не прав! – остановил его Егор Лигачёв. – Твои слова – большая политическая ошибка.
– Прав Ельцин, – возразил Александр Яковлев, – в том смысле, что слишком медленно идёт процесс… Мы отстали от развитых стран. В Америке жратвы полно, свободы навалом. А с нашей страной что-то неладное творится! Необходимы реальные перемены: альтернативные выборы, гласность, независимое судопроизводство, права человека, плюрализм форм собственности, интеграция со странами Запада.
– С чего мне начать? – спросил сбитый с толку Горбачёв. Но в ответ последовало гробовое молчание.
– Ой, что это там шевелится? – вскрикнула Раиса Максимовна, указывая пальцем в темноту. Горбачёв приблизился к операционному столу и пригляделся к той его части, которая не была освещена прожектором. Крохотное сморщенное существо с едва заметными женскими чертами ютилось на краешке стола рядом с голубоглазой пышной красавицей.
– Кто это с тобой? – обратился к той Горбачёв, но женщина, моргая, упорно молчала.
– Она не может говорить, – послышался голос Яковлева.
– Почему? – удивился Горбачёв.
– Она боится и ждёт твоего повеления…
– Так, я приказываю – говори и ничего не бойся! – заулыбался Горбачёв, гордый от осознания своего великодушия. И с губ прекрасной незнакомки слетели звуки… Но то были не слова, а строчки песни:
Жизнь невозможно повернуть назад
И время ни на миг не остановишь.
Пусть неоглядна ночь и одинок мой дом,
Ещё идут старинные часы…
Горбачёв с недоумением посмотрел на женщину:
– Я у тебя спрашиваю: кто рядом с тобой на столе?
Но та упрямо продолжала петь.
Money, money, money
Must be funny
In the rich man’s world