Противостояние. Романы - стр. 101
Очнувшись от острого запаха нашатыря, он снова вспомнил, с каким ужасом он вытягивал рубаху из брюк, чтобы посмотреть рану сразу же после выстрела. Ему казалось, что она огромная, как дыра, и ему было очень страшно опустить глаза вниз, чтобы рану посмотреть, но в то же время какая-то чужая, сторонняя и любопытствующая сила заставила его нагнуть голову. Он увидел маленькую красную дырочку – и ничего больше. Он даже захотел улыбнуться, потому что это было совсем не так страшно, как показалось вначале. Но потом стало очень больно, будто туда, в грудь, сунули горящий окурок, и в голову полезли эти нелепые «аскорбинка, ноги, полынь и шофер-любитель»…
– Что, – спросил Валя сестру, стоявшую все время возле него с нашатырем и шприцем, – дрянь дело?
– Да что вы, – ответила сестра, – пустяки…
– Вам артисткой быть, – вздохнув, сказал Валя, – а не сестрой. – И закрыл глаза.
Профессор Гальяновский кончил мыть руки и попросил хирургическую сестру:
– Поторопите, пожалуйста, Галину Васильевну.
– Она побежала звонить…
– Что?
– Этот человек работает вместе с ее мужем. Он тоже не приехал сегодня ночью домой.
– Ну?
– Она волнуется.
– Но я не могу оперировать один, как вы полагаете?
– Сейчас я пойду за ней.
– Да уж, пожалуйста.
Галина Васильевна сидела у телефона и слышала длинные гудки: в квартире все еще никого не было. Где же Садчиков? Тогда бы их привезли вместе. Валя. Бедный мальчик. Он так и не узнал ее. Господи, неужели он не выживет? По-видимому, нет. А может быть, Садчиков в другой клинике? «Какая же я дура! Садчиков, милый мой, прости меня!»
Она достала записную книжку и быстро пролистала страницы…
«Я позвоню к нему в отдел, – решила Галина Васильевна, – они же знают…»
Но и в отделе никого не было, а других телефонов она не знала, и если бы даже знала, то наверняка не стала бы звонить, страшась услышать ответ, которого она так боялась.
– Галина Васильевна, – окликнула ее сестра, – он очень нервничает.
– Боже мой! – сказала Галина Васильевна и прижала к груди руки. – Я, наверное, не смогу…
– Он же один… Он ждет вас…
Галина Васильевна опустила трубку на рычаг и пошла в операционную.
Валя лежал без движения. Лицо его было желтым, словно высеченным из слоновой кости. Скулы заострились и стали как у покойника. Он уже не дышал, потому что через горло ему ввели трубку управляемого дыхания, и анестезиолог Татьяна Ивановна монотонно надавливала на красную грушу, через которую в легкие шла жизнь.
Все тело Рослякова было укрыто простынями и салфетками, и только, будто поле сражения, ограниченная всем белым, выпирала часть его груди с маленькой красной дыркой, от которой пахло жженой бумагой.