Противостояние. 5 июля 1990 – 10 января 1991. Том 2 - стр. 70
Абагейл полагала, что любой человек, оглянувшись, мог выбрать один год и сказать: «Этот самый лучший». У каждого человека находилась одна смена сезонов, когда все складывалось как нельзя лучше, легко и гладко. Точно в сказке. И только потом человек задавался вопросом: а почему вообще так случилось? Это было все равно что разом поместить в холодную кладовую десять вкусных блюд, чтобы все они пропитались ароматом друг друга; грибы – ветчиной, ветчина – грибами; оленина – легким привкусом куропатки, а куропатка – едва приметной остротой маринованных огурцов. С высоты прожитых лет человеку может захотеться, чтобы все хорошее, что уложилось в один особенный год, растянулось на более длительный срок. Берешь какое-нибудь радостное событие и переносишь в трехлетний период, о котором ты не помнишь ровным счетом ничего, ни хорошего, ни даже плохого, а потому знаешь, что в это время все шло согласно порядку, заведенному в мире, который создал Бог и наполовину разрушили Адам и Ева: грязное отправляли в стирку, пол мыли, о детях заботились, одежду штопали; три года ничто не нарушало ровный, серый поток времени, кроме Пасхи, Четвертого июля, Дня благодарения и Рождества. Но никому не ведомы пути Господни, когда дело касается Его чудес, и для Эбби Фримантл, как и для ее отца, тысяча девятьсот второй год выдался очень удачным.
Эбби полагала, что во всей семье лишь она одна – не считая, разумеется, ее папочки – понимала, какое это великое, почти беспрецедентное событие – приглашение в «Грейндж». Он становился первым негром-грейнджером Небраски и, весьма вероятно, первым негром-грейнджером Соединенных Штатов. Джон не питал иллюзий насчет того, какую цену придется заплатить за это ему и его семье, понимал, что наслушается и грубых шуток, и оскорблений от тех людей – и прежде всего от Бена Конвея, – которые выступали против этого приглашения. Но он также видел, что Гэри Сайтс предлагал ему нечто большее, чем просто шанс на выживание: Гэри предлагал ему процветание наравне с другими фермерами кукурузного пояса.
Стоило ему стать членом «Грейнджа», и проблема покупки хороших семян отпадала сама собой. Вместе с необходимостью везти урожай в Омаху и искать там покупателя. Прекращались споры из-за прав на воду, постоянно возникавшие с Беном Конвеем, который терпеть не мог ни ниггеров, вроде Джона Фримантла, ни негрофилов, вроде Гэри Сайтса. Возможно, ему перестал бы докучать и окружной сборщик налогов. Короче, Джон Фримантл принял приглашение, и голосование завершилось в его пользу (со значительным перевесом), но, конечно, хватило и едких шпилек, и злобных шуток. О том, как енота (читай: негра) поймали на чердаке «Грейндж-холла»; о том, как младенец-негр отправился на небеса и получил черные крылышки, поэтому вместо ангела его прозвали летучей мышью. Бен Конвей долго еще объяснял людям, что члены «Грейнджа» проголосовали за Джона Фримантла по одной причине: близился детский карнавал, а им требовался негр на роль африканского орангутана. Джон Фримантл делал вид, что ничего этого не слышит, а по возвращении домой цитировал Библию: «Кроткий ответ отвращает гнев», «Какой мерою мерите, такою отмерено будет вам» – и его любимое, произносимое не со смирением, а в непреклонной надежде: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю»