Противостояние. 5 июля 1990 – 10 января 1991. Том 2 - стр. 107
[30]. Спасибо вам, мужчины.
И что тут скажешь? Ничего. Обыватели ворчат – им не нравится сжигание бюстгальтеров, реакционеры играют в свои интеллектуальные игры, а истина только улыбается. Теперь все изменилось, изменилось за какие-то недели. Насколько – покажет только время. Но здесь и сейчас, лежа в ночи, Фрэнни знала, что ей необходим мужчина. Господи, как же она нуждалась в мужчине!..
И речь шла не только о защите ребенка, не только о заботе о себе любимой (в двойном количестве, считая отпрыска). Ее тянуло к Стью, особенно после Джесса Райдера. Стью привлекал спокойствием, обстоятельностью, а главное, он уж никак не относился к тем, кого ее отец называл «двадцатью фунтами дерьма в десятифунтовом мешке».
И его влекло к ней. Она это точно знала, знала с Четвертого июля, когда они впервые вместе обедали в пустующем ресторане. На мгновение – только на одно мгновение – их взгляды встретились, и ее обдало жаром, прошибло молнией. Она полагала, что Стью тоже знал, как обстоят дела, однако ждал, предоставляя ей сделать первый шаг, принять решение, когда ей будет удобно. Она приехала с Гарольдом и, стало быть, принадлежала Гарольду. Дурно пахнущая идея, достойная самца, но Фрэн опасалась, что этот мир вновь станет дурно пахнущим миром самцов, хотя бы на некоторое время.
Если бы им встретилась еще какая-нибудь женщина, женщина для Гарольда… Но нет, таковой видно не было, и Фрэн боялась, что долго ждать не сможет. Она подумала о том дне, когда Гарольд, со свойственной ему неуклюжестью, попытался овладеть ею, окончательно закрепить свое право собственности. Когда это произошло? Две недели назад? Казалось, больше. Прошлое вроде бы удлинялось, растягивалось, как теплая ириска. Она не знала, что делать с Гарольдом, и боялась того, как он может себя повести, если она уйдет к Стюарту. Она боялась снов. Она думала, что эти тревоги и страхи не дадут ей уснуть.
С этими мыслями Фрэнни заснула.
Она проснулась в темноте. Кто-то тряс ее за плечо.
Фрэнни протестующе забормотала – впервые за неделю она спала без кошмаров, отдыхала душой и телом, – но потом с неохотой вынырнула из сна, думая, что уже утро и пора ехать. Вот только с какой стати им ехать в темноте? Садясь, Фрэн увидела, что луна опустилась за горизонт.
Тряс ее Гарольд, и на его лице читался испуг.
– Гарольд? Что-то случилось?
Она видела, что Стью уже на ногах. И Глен Бейтман. Перион стояла на коленях у костра в дальнем конце лагеря.
– Марк, – ответил Гарольд. – Он заболел.
– Заболел? – переспросила она – и тут же услышала тихий стон с другой стороны едва тлеющего костра, где опустилась на колени Перион и стояли оба мужчины.