Против идеологии. Почему утопии рушатся - стр. 9
В январе 1825 года на большую часть состояния Оуэн купил 180 построек и прилегающие к ним земли в поселении под названием Хармони (Harmony, «Гармония») в Индиане. Он дал ему новое название – Новая гармония. Позже здесь будет предпринята попытка постройки единого здания по задуманному проекту, но строительство по большому счету даже не начнется – не найдется сил, ресурсов и мотивации. В поселение по зову Оуэна приходили благородные и добропорядочные люди, однако помимо них «Новая Гармония» привлекала халявщиков, искателей приключений и психически ненормальных. Было много и просто неотесанных, грубых, слишком простых людей, от которых более рафинированные личности старались держаться подальше. Все это ставило успех проекта под немалый знак вопроса. Сын Оуэна Уильям писал: «Сомневаюсь, что те, кому комфортно жилось в прежней жизни, найдут свое существование здесь более удобным и радостным. Я не в состоянии определить, сколько времени займет приспособление к новому режиму существования».
Роберт Оуэн подолгу отсутствовал в коммуне, рекрутируя новых поселенцев, нанимая ученых, мыслителей, учителей и воспитателей. Также он упрашивал знакомых предпринимателей вкладываться в это сомнительное предприятие, и те, кого Маркс, по сути, считал воплощением зла, иногда даже поддавались его уговорам. Когда же Оуэн вернулся в коммуну в апреле 1825-го, он увидел разброд и шатание. В результате была принята «Конституция предварительного общества» (Constitution of the Preliminary Society). Согласно ей, члены коммуны должны были предоставлять собственные товары и инвестировать капитал под процент в предприятие, которое бы обеспечивало общую независимость и равенство. Также коммунарам следовало предоставлять свои услуги в обмен на кредиты в местном магазине. Помимо этого, Конституция устанавливала систему местного управления и организации. За немногие годы существования коммуны эта система меняла свои принципы устройства не один раз – анархист-индивидуалист Джозайя Уоррен, один из изначальных участников «Новой гармонии», говорил, что «были опробованы все возможные формы социальной организации». Но результат, как говорится, был немножко предсказуем.
Причин для распада коммуны было множество. Так, продуктивных работников – даже тех, у кого было очень доброе сердце – ожесточало наличие непродуктивных личностей, так или иначе пользовавших частью общих благ. Оуэн говорил о том, что даже к ленивым нужно относится с пониманием и терпением, но все равно добросовестные и трудолюбивые специалисты быстро покидали коммуну. В то же время многих озлобляло неравенство в количестве кредитов у работающих и неработающих. При этом количество производимого товара в целом было небольшим, и до планируемой самодостаточности коммуны было очень далеко. К тому же, коммуна вскоре оказалась перенаселенной, а управление и надзор за ней были весьма некомпетентными. К добровольному труду большинство относилось с презрением и работало спустя рукава. Оуэн писал, что «Новая гармония» была «неоднородным собранием радикалов, принципиальных энтузиастов, честных латитудинариев [англикан-сторонников религиозной терпимости] и ленивых теоретиков, приправленных крупицей беспринципных мошенников». Несмотря на это, он с оптимизмом смотрел в будущее кооперативного труда.