Просветленный Тони - стр. 13

Красная вывеска «Теплый кипяток» уже отражалась в раковине моих черных глаз. Меня ждал бодрящий кофе и новая доза табака. Не знаю, от чего меня трясло больше: от предвкушения недурного пойла или щекочущего вкуса сладкого дыма.

Придорожная забегаловка, как всегда, была пуста. Это и выделяло ее из общей массы заведений. Тут я мог раскинуть мозгами и потрепаться с Гарри, стариком, пережившим две мировые войны. Это был неубиваемый мужик со стальным духом и, что важно, с запасом крепких ругательств. Гарри не жалел слов, описывая дни, когда мальцом он прятался от минометных ударов, а потом защищал интересы своей страны в заварушке покрупнее.

На Второй мировой войне светловолосый француз с американским именем потерял руку. Как рассказывал сам Гарри, найдя на поле боя оторванную конечность, он схватил ее и принялся махать, как клюшкой для гольфа.

– Вот была потеха, – улыбался Гарри, наливая пластмассовым протезом крепкий кофе.

Он мне нравился: старик умел пошутить над собой и всегда смеялся до слез, выдавая очередную историю. Еще Гарри обладал удивительным качеством: когда он видел, что я не в духе, он и шагу не ступал ко мне, сторонился, как острой бритвы.

Когда я вошел в дверь кафешки, прозвенел колокольчик. Лысая башка Гарри быстрорастущим грибом выглянула из-под столешницы. Бросив на меня оценивающий взгляд, старик понял, что я не в духе, поэтому убрался обратно туда, где был.

– Тебе как обычно? – крикнул он.

– Наведи мне своего пойла, и поеду дальше, – сказал я, а потом добавил: – И скрути мне свою фирменную папироску, я на мели.

– Похоже, твои дела идут совсем паршиво, – заметил дед.

– Не хуже твоих, чертов ты умник. Кроме меня, тут вообще никого не бывает.

Старик промолчал, а через секунду выглянул из своего укрытия:

– Присаживайся, сейчас наведу тебе бодрящего дерьма, а то ты злой, как голодная рысь.

Меня удивило, что Гарри возился так долго под столом. Его возраст и отсутствие правой руки не позволяли ему хорошенько передернуть, поэтому я недоумевал, что еще он мог там делать.

– Я тут разбирал свои запасы кофе, – предугадывая мой вопрос, сказал Гарри. – Надо бы новый заказ сделать, ты уже у меня все выпил.

– Потерпи еще немного, тринадцать дней, и ты ноги моей здесь больше не увидишь.

– Каждый раз ты меня кормишь своей пенсией, я уже дни устал считать, – огрызнулся старик.

Конечно, я знал, что Гарри будет скучать и, возможно, еще быстрей откинется. Кроме меня, у него никого не было. Роняя свою дряхлую жопу на стул, я лишний раз понял, что жизнь, безжалостно пролетев на скорости гоночного болида, никогда не даст возможности выйти на повторный круг, оставит всякого ржаветь на свалке обреченного мусора. И я сам уже был одной ногой в деревянном пенале на глубине двух метров.