Просветительские идеи и революционный процесс в Северной Америке - стр. 21

. Чеканное определение догосударственной («естественной») свободы и свободы и свободы человека в обществе дал Дж. Локк: «Естественная свобода человека заключается в том, что он свободен от какой бы то ни было стоящей выше его власти на земле и не подчиняется воле или законодательной власти другого человека, но руководствуется только законом природы. Свобода человека в обществе заключается в том, что он не подчиняется никакой другой законодательной власти, кроме той, которая установлена по согласию в государстве, и не находится в подчинении чьей-либо воли и не ограничен каким-либо законом, за исключением тех, которые будут установлены этим законодательным органом в соответствии с оказанным ему доверием»[107]. Здесь была зафиксирована важная для американцев связь между понятием свободы и представительством, суверенитетом народа.

Свобода в общественном мнении колоний времен гербового сбора была окружена ореолом почтения, воспринималась как безусловная ценность. Жители Леминстера (Массачусетс) провозглашали свою готовность в борьбе против гербового сбора пожертвовать всем, что им дорого, кроме своей совести и протестантской религии. По их мнению, последняя неразрывно связана с гражданской свободой[108]. «Лучше смерть, чем подчиниться Гербовому акту и утратить наши права и свободы», – гремела «Boston Gazette»[109].

Олицетворения Свободы и Тирании постоянно фигурировали в протестных ритуалах. 1 ноября 1765 в Портсмуте (Нью-Гэмпшир) устроили похороны Свободы, скончавшейся от гербового штампа в возрасте 145 лет (намек на 1620 – год высадки отцов-пилигримов в Америке). Множество людей прошли по центральным улицам под бой барабанов и траурный звон колоколов. Затем была произнесена надгробная речь, но едва она была закончена, как похороненная Свобода счастливо воскресла. Погребальный звон сменился благовестом. А в готовую могилу положили Гербовый сбор. Похожая церемония состоялась в Ньюпорте (Род-Айленд)[110].

Тиранию представляли по контрасту в монструозных формах. Дж. Адамс прибегал к красочной риторике: «Пасть могущества всегда раскрыта, чтобы пожирать, его десница всегда простерта, чтобы уничтожить, если возможно, свободу мыслить, говорить и писать»[111]. В Нью-Хэйвене (Коннектикут) во время карнавализованных протестов против гербового сбора присутствовал великан 12 футов высотой, с головой, подсвеченной изнутри. Он изображал местного сборщика налогов. «Boston Gazette» полунасмешливо сравнивала «чудище» с Жеводанским зверем, сеявшим ужас на юге Франции. Великан угрожал разрушением всему вокруг себя, но, разумеется, был с торжеством изгнан под звуки флейт, барабанов и крики «Ура!» Пародийный суд приговорил монстра к сожжению, как «покровителя невежества» и «врага английской свободы»