Простые чудеса - стр. 25
Стиснув зубы, я упрямо тёр свеклу и морковку, перебирал размоченный чернослив и жарил котлетки. У меня была цель – поддерживать любимую женщину физически, морально, всячески. Я ничего не мог предложить взамен, кроме себя самого.
В девять утра я уже был у дверей больничного отделения. Отнес в садик на руках совсем ослабевшую жену бледно-серо-желтого цвета… Ситуация осложнилась еще более. Теперь лечащий врач настаивал на прерывании беременности из-за угрозы жизни не только ребенка, но и матери. Даже ранее «обработанный людоед», обещавший не трогать мою Светлану, разводил руками и долго объяснял мне, что шансов спасти ребенка практически нет и с каждым днем их всё меньше…
– Я вчера допоздна стояла у окна и смотрела на храм… Колокола звонили… А ты не знаешь, почему у крестов на куполе внизу как бы полумесяцы? – неожиданно спросила меня Светлана.
Я не знал. Я вообще ничего тогда не знал о нашей вере. Несмотря на то что все мои предки были христианами, православными, верующими людьми. Они не понимали, как можно жить без Бога, без веры и молитвы. А советских людей всего за полвека уже научили другому.
– Он же может нам помочь?
Полные слез глаза молили меня о помощи.
– Конечно, может! – ответил я, потому что не мог видеть страданий любимой жены и хотел хоть как-то ее успокоить.
– Может… – задумчиво повторила она.
От полного отчаяния у меня потемнело в глазах и в тот же миг наступило какое-то необычное просветление. Я как будто взглянул на ситуацию со стороны. Сидим, обнявшись, и страдаем в ожидании того, как решатся наша судьба и жизнь нашего ребенка. Вокруг одни трагедии, которых моя бедная супруга к тому моменту насмотрелась и наслушалась на всю оставшуюся жизнь и дрожала, как паутинка на ветру, только от слова «больница». Откуда ждать помощи? Ситуация с каждым часом всё хуже и хуже! И чем всё закончится, кажется, понятно. Я так ясно увидел этот возможный конец, что меня пробила дрожь.
Я решительно встал со скамейки и посмотрел в глаза жене:
– Ты мне доверяешь?
– Конечно.
– Тогда посиди пять минут, хорошо? Вот, попробуй салат из морковки с изюмом и сметанкой, а я быстро вернусь.
Через минуту я был в кабинете у моего знакомого «людоеда». Без долгих объяснений я написал расписку, что забираю из больницы беременную гражданку Астахову Светлану Александровну и беру на себя ответственность за все возможные последствия как для нее, так и для ребенка.
Зашел в палату, собрал ее вещи. Забрал ее документы. Вышел из больницы и почувствовал себя легче, как-то свободнее. Возможно, я совершил один из самых опасных и безрассудных поступков в своей жизни, но в тот момент чувствовал, что поступаю правильно. Это новое чувство росло и крепло – появилась уверенность, что всё наладится. Я подошел к скамейке, на которой сидела Светлана. Она подняла на меня осунувшееся тревожное лицо и обреченно спросила: