Простушка. Лгу не могу - стр. 24

Знаю только, что наша дружба началась в раннем детстве, когда нам было года три-четыре. Еще до того, как отца арестовали в первый раз. Обычно он отвозил меня к ней на детские праздники по выходным. Отец говорил, что я тоже могу пригласить Эми к нам домой, если захочу, но я никогда этого не делала.

Потому что уже тогда мне было стыдно. Мы с родителями жили в трейлере на окраине Гамильтона. А Эми жила в особняке. Но больше всего я стеснялась матери, которая, я знала, наверняка забудет нас накормить. Одним словом, мне не хотелось, чтобы Эми увидела, как я живу. В моей жизни всегда было что скрывать, даже от нее.

Но это не помешало нам стать очень близкими подругами. Такую близость кто-то другой, возможно, счел бы странной. Две половинки одного целого, мы уравновешивали друг друга.

Она утешала и успокаивала меня, когда я психовала.

Помню, в семь лет я случайно сломала руку своей любимой кукле. Моего отца только что арестовали, а Рамона была его последним подарком. И когда я застыла от ужаса на грани истерики, Эми осторожно взяла Рамону у меня из рук, отыскала в столе у своего отца клей и все исправила. Правда, кукольная рука висела кривовато, но это не имело значения. Эми решила проблему.

Я же вступалась за нее, ругалась вместо нее, когда она боялась или стыдилась это делать. Как тогда, в девятом классе, когда мерзкий старшеклассник Рэнди шлепнул ее по заднице в школьном коридоре.

Эми чувствовала себя расстроенной и униженной, а я кипела от злости. Так что при следующей встрече с Рэнди я прижала его к стенке и со всей силы заехала ему коленом в пах. Какая разница, что я была вдвое меньше него? Фурия в аду ничто в сравнении с девчонкой, защищающей свою лучшую подругу. За эту выходку меня на две недели исключили из школы, но он больше никогда не приставал к Эми, так что это было не напрасно.

Мы с Эми нуждались друг в друге. Ни у нее, ни у меня не было друга ближе. Мы поддерживали ровные отношения со всеми – разумеется, кроме Райдера Кросса, – но, думаю, большинство ребят чувствовали себя лишними в нашей компании. Нас связывало слишком много общих историй, мы перекидывались шутками, понятными только нам двоим. Мы были неразлучны. Сонни и Эми. Эми и Сонни. Куда она, туда и я.

Вот почему я слегка запаниковала, когда увидела на ее письменном столе стопку заявлений в колледж.

– Что, уже пора этим заниматься? – спросила я, взяв в руки бланк заявления для поступления в Корнелл[17].

– Да. Взяла это сегодня в кабинете школьного методиста. – Эми впустила меня в дом, когда ее родители пошли спать, и нам приходилось разговаривать вполголоса.