Пространство мышления. Соображения - стр. 19

То есть проблема с указанной языковой игрой состоит в следующем: когда мы пытаемся мыслить реальность – мы тем самым создаем реальность (процесс мышления происходит на самом деле), но это не значит, что мы в этот момент создаем некую «реальность реальности». В такой ситуации мы лишь что-то думаем о реальности, хотя этот процесс, конечно, является такой же реальностью, как и все, что происходит. Это напоминает мне эффект «ленты Мёбиуса».

Наконец, третий тезис – о шорах наших представлений, скрывающих от нас действительную реальность, и о необходимости специфического состояния озадаченности (достигаемого, например, с помощью вопроса: «Что происходит на самом деле?»), чтобы выйти с ней в некотором смысле на контакт. И вот именно этот тезис кажется мне наиболее сложным, неоднозначным и в то же время чрезвычайно важным в рамках методологии мышления.

Попробуем представить себе наши отношения с реальностью, глядя на них, так сказать, нейрофизиологически. Здесь мы действительно вроде как обнаруживаем некие уровни: во-первых, понятно, что мы контактируем с реальностью посредством нашего рецепторного аппарата – зона, так скажем, физиологического контакта, во-вторых, данные с рецепторов преобразуются нашим мозгом и запечатлеются в нем в неких функциональных нейрофизиологических комплексах (этим аспектом активно занимается нейрофизиология восприятия), в-третьих, возникшие нейрофизиологические комплексы рефлексируются нами как некие «субъективные состояния», наконец, в-четвертых, мы каким-то образом обозначаем для самих себя (концептуализируем) эти «состояния» (означаемые) в рамках неких наших представлений (означающих). Грубо говоря, у нас есть «сырые данные», «функциональные системы», а также идентифицируемые нами наши собственные «состояния» («означаемые», «значения») и то, что мы по этому поводу думаем – некие «суждения» («означающие», «знаки»).

Теперь давайте попробуем отвлечься от этой экспозиции наших отношений с реальностью (кажущейся столь убедительной) и зададимся вопросом: а что, собственно, происходит на самом деле? Вполне очевидно, на мой взгляд, что вся эта рассказанная только что история (нарратив, описывающий наши отношения с реальностью) располагается в мире интеллектуальной функции. У нас есть соответствующие концепты – «рецепторы», представления о нейрофизиологической механике «формирования образов», теории «функциональных систем» и «языка» и т. д. и т. п. Все они, взятые вместе, и создают в нас иллюзию достоверности этой наспех сочиненной истории. Впрочем, всё это кажется нам настолько «понятным и очевидным», что, право, самое время озадачиться. Оттолкнем прочь эту прекрасную пелену представлений: конечно, это не более чем история, нарратив – некое представление о реальности, а не реальность как таковая.