Пространства - стр. 32

Утром нас разбудил стук в дверь. Мы почти проспали священную Генкину трапезу! После завтрака мы снова отправились кататься на лыжах. Опять светило яркое солнце. Оно как-то по-особому светило нам. Мы попытались отыскать нашу вчерашнюю дорогу и ту церквушку среди рощицы, но, покружив по местности часа два, ничего не нашли и вернулись к дому.

Сегодня, наконец, день рождения Геннадия. Он встретил своих старых знакомых, и мы вместе весело отпраздновали его юбилей на природе: с мясом, зажаренным на костре, изысканным вином и прочими местными чудесами. Там же, с заходом солнца, устроили и дискотеку. Но танцевать не хотелось, начинал падать легкий снежок, и мы с Натальей побрели в наше уютное жилище.

Теремок-избушка был тепло протоплен, мы разделись и нагрели чаю. Долго пили, вспоминали вчерашний день. Потом я предложил ей:

– А хочешь, я почитаю тебе Бродского?

– А откуда он у тебя?! – удивилась она.

– Папа подарил.

– Вот здорово! Отец тоже как-то приносил домой «самиздат», я за ночь прочитала листов сто, мне так понравилось! – и она поудобнее уселась на кровати.

Я скинул с себя свитер, выключил большой свет – на тумбах горели ночники – и достал томик Бродского, который захватил с собой.

Первое, что мне открылось:

– А где это, Андрюша?.. – перебила она меня.

– По-моему, во Флоренции… – почему-то предположил я, – у него много про Флоренцию.

– Так красиво… – мечтательно произнесла она и обхватила руками колени.

А я смотрел на нее: слабый свет ночника обрисовывал в профиль контуры ее лица, подсвечивая красивые волосы, лицо словно светилось изнутри. Она тоже обратила свой взгляд на меня, улыбнулась, и я увидел ее глаза, ясные, небесно-бирюзовые, и в них тоже был свет. Я потянулся к нему и поцеловал ее. Она поцеловала в ответ. И тут мы как будто бы начали пить друг друга, как источник, который дает жизнь другому и без которого невозможно прожить ни мгновения.

Конец ознакомительного фрагмента.