Просто он такой - стр. 4

После разговора с Зоей в душе Фишкина остался осадок, и сейчас ему очень хотелось от него избавиться, дабы совсем ничего не омрачало его первый долгожданный день дома. Но вопреки его желанию в голове вертелись мысли о Зое, о ее предложении взять над ним шефство и о тех последствиях, к которым это шефство могло привести.

«Почему я должен все время кому-то что-то доказывать? – нервно размышлял Фишкин, беспокойно ворочаясь на своем диване. – То Тополян пытался убедить, что пялюсь на Зойку не из нежных чувств, а потому, что рисую ее по памяти! А теперь нужно не только Тополян, но и весь класс утвердить в мысли, что между нами абсолютно деловые отношения, что Зойка просто занимается со мной уроками и ничего больше! Да и то лишь потому, что она сама этого захотела, а я… ну, просто сделал ей одолжение и согласился!»

Да уж, эта головная боль Фишкину была совсем ни к чему. С одной стороны, он никак не мог допустить, чтобы в классе стало известно о его трогательных отношениях с Колесниченко, а с другой – резко оттолкнуть от себя Зою, отвергнуть раз и навсегда ее бескорыстную заботу о его персоне и поставить жирную точку в их уже почти что дружбе он тоже не мог. Не настолько же он подл, в конце концов! Да и если быть до конца честным, он ведь действительно испытывает к Зое самые положительные чувства.

Например, благодарность за то, что она здорово скрасила его долгое и тяжкое пребывание в больнице. И даже восхищение ее мужеством – ведь она знала, что может тоже заболеть, но все-таки приходила. И еще ему с Зоей было на удивление легко и весело, да что там, просто здорово! Фишкин невольно улыбнулся, вспомнив, как она почти каждый день притаскивала к нему в палату своего роскошного кота Чака, пронося его мимо дежурной медсестры в специальном рюкзаке.

Да и подтянуться в учебе тоже ведь невредно, на носу выпускные экзамены. Тем более что Зоя классно сечет в математике, да и в физике с химией тоже, а Вадиму точные науки даются с большим трудом. Склад ума у него оказался чисто гуманитарным, и в принципе для поступления в университет математика была ему абсолютно не нужна, а вот хороший аттестат, напротив, – он-то как раз был нужен Фишкину позарез.

Тревожные размышления Вадима прервал звонок в дверь. Уменьшив звук в телевизоре, Вадим нехотя сполз с дивана и направился в коридор.

На пороге, чуть виновато переминаясь с ноги на ногу, стоял закадычный друг Вадима Юрка Ермолаев. Настолько закадычный, что не общался с ним больше месяца – ровно столько, сколько Вадим провел в больнице. И сейчас, стоя на пороге его квартиры, испытывал, должно быть, нечто вроде смутных угрызений совести.