Просто друзья - стр. 6
– Симпатичная хоть?
– Хм, – я задумался, – странная.
– Да, смотрю я на тебя и все-таки не завидую. Я хоть и нищий, но у меня есть то, чего тебя лишили.
– И что же?
– Выбор, Нава. У меня есть выбор.
Он прав. То, отчего я бежал, все равно меня настигло. В который раз.
Возвращаюсь домой под утро. Дома тишина. Гостей, конечно же, нет. Тихо крадусь по лестнице, хотя знаю, что если отец и дома, ему по сути уже нет до меня никакого дела.
– Глеб? – слышу его голос из кабинета. Снова работа. Снова она.
Подхожу к двери и открываю. Он сидит за книгой, читает. Спустил на нос очки и оценивает меня.
– Сегодня вечером у нас ужин в ресторане. Будешь знакомиться с женой. Заново. – Вернулся к книге, больше не смотрит, – приведи себя в порядок.
Молчу. Он и правда не оставил мне выбора. Только кивнул, соглашаясь, и поднялся к себе в комнату.
Глава 3.
Воспоминания из дневника Милы.
Дом семьи Навицких остался прежним. Все такой же величественный, с колоннами возле главного входа. Великолепный сад на заднем дворе – гордость Натальи Матвеевны – жены Павла Навицкого, друга моего отца. Я знаю его с детства. Он всегда дарил мне какую-то безделушку: то куклу, которой еще ни у кого нет даже в столице, потому что он привез ее из Германии, для меня, то эксклюзивный шоколад из Швейцарии, где он был по делам бизнеса, то платье принцессы из мультика с Таймс Сквер в Нью-Йорке. Мне иногда казалось, что он всю жизнь мечтал о дочери, но по каким-то неизвестным причинам ее нет. Но есть я – дочь его друга.
Последний раз я была в этом доме больше четырех лет назад. Павел подарил мне набор косметики. Мне же было пятнадцать лет. Какая молодая девушка не мечтает об этом? Тогда тоже был ужин. Но Глеб опаздывал. Он вообще редко был за столом. Навицкий младший пришел намного позже. Я помню, что был одет в спортивный костюм, говорил, якобы задержался в спортзале. Глаза только его врали. Я это поняла по их блеску. Они неестественно отражали свет ламп. Горели очень ярко. А еще он ни на кого не смотрел, будто разговаривал сам с собой. Было обидно. Мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня, потому что всегда нравились его глаза. Черные. Безумно черные. Хотя я понимаю, что такого не бывает, они просто карие.
Глеб сел с краю, далеко от меня. Такой свободный. Ему не писаны правила, которые были вбиты в мою голову с раннего детства: как сидеть, что говорить, как смотреть, что и как есть. Их много, этих правил. По ним оценивают человека в высшем обществе. Рамки, за которые я, наверное, никогда не решусь выйти. А он мог. Что я чувствую? Чуть-чуть завидую его свободе. Но мы не можем быть полностью свободны, ведь живем не в том мире. У Глеба Навицкого тоже есть то, что ограничивает его. Любопытно было бы узнать, что именно.