Простишь – не простишь - стр. 17
Утром у нотариуса отчетливо вспомнила, как сорок лет назад мы с Жаком в полнейшем восторге оформляли покупку недвижимости. Тогда это была жалкая заброшенная ферма, темный тесный грязный сарай в жутком состоянии, сущий свинарник. Осматривая свою будущую собственность, мы все время зажимали носы и хихикали, будто школьники, видя, что стены, пол и земля вокруг густо вымазаны куриным пометом. Прежние владельцы, разводившие птицу, съехали месяц назад и даже убрать за собой не удосужились. Однако вонь, мерзость и запустение нас не отпугнули. Мы оба мечтали о загородном доме, радовались, строили планы. Мне было двадцать, ему – тридцать восемь; столько энергии! Мы все расчистили, отскребли, отмыли. Сами отремонтировали и покрасили каждую комнату, распевая песни. К вечеру падали с ног от усталости. И дивный сад, цветущий круглый год, – наша заслуга. Мы с Жаком выбрали и посадили своими руками каждое дерево, каждый кустик, каждый цветок.
Нынче утром я вспомнила, как маленькая Селеста бегала по лужайке, ловила бабочек и сейчас же их отпускала. Еще она любила качаться на качелях, требовала, чтобы я раскачивала их все сильней, а потом начинала плакать от страха и упоения.
– Мамочка, я сейчас упаду, лови меня!
Я обдирала о грубый канат ладони, останавливая качели на полном ходу. Она спрыгивала ко мне на руки, пухленькая, теплая, сладкая. Осыпала меня поцелуями и убегала играть. До сих пор чувствую на шее нежное прикосновение ее бархатистых ручек.
Качели я разобрала еще до твоего рождения, Маргерит. После того как Селеста года два к ним не подходила. Она выросла, стала такой серьезной, старательной, аккуратной. Только и думала, как бы порадовать нас с Жаком. Особенно меня. Увы, я вскоре разлюбила мужа. Теперь, по прошествии стольких лет, мне кажется, что никакой влюбленности, страсти между нами никогда и не было. Просто мне хотелось стать всеми уважаемой замужней состоятельной дамой. Вот я искренне и поверила, будто сын известного врача, довольно молодой владелец страховой компании, безумно мне нравится, хоть красотой и не блещет. Отличная партия!
Да и семья у нас получилась отличная. До поры до времени ни о какой любви я не мечтала. Жак, тактичный, внимательный, сдержанный, не требовал от меня невозможного. В конце концов, и он видел во мне хорошую партию, а не душу души своей. Я, возможно, была не такой уж образованной, зато молодой и красивой. К слову, мой отец – тоже не из последних, как-никак глава интендантской службы целого военного округа! Жак долго не женился – страховая компания поглощала все его время, – поэтому и надеяться не мог, что такая девушка, как я, ответит ему взаимностью. Пускай друг к другу мы относились прохладно, зато оба обожали Селесту, и она с избытком возмещала нам отсутствие взаимного тепла. Роль матери семейства подошла мне как нельзя лучше. Я с наслаждением заботилась о дочке и муже, учитывала и даже предвосхищала все их желания, наладила идеальный порядок, плавное размеренное течение повседневности. Я оказалась одаренным организатором. Жак без устали превозносил мои таланты перед всеми друзьями и родственниками: «Если б не Жанна, мы бы пропали! У нее безукоризненный вкус и столько бесценных умений. Она – краеугольный камень нашей жизни, без нее дом бы рухнул, а я впал бы в полнейшее ничтожество, поверьте».