Прости за любовь - стр. 19

Разглядываю все это, не понимая только одного – как еще не разворовали?

Происхождение находок я опознала сразу, по логотипу на одном из пакетов. Я уже видела именно этот пакет, в тот день, когда Руслан подвозил меня с кладбища. И это именно то, что он тогда занес в дом. Мужчина просто складирует в этой комнате все интересные вещицы, привезенные из командировок, не найдя им другого применения. А вот я бы с легкостью придумала им место в интерьере.

В кармане внезапно завибрировал мобильный, заставив меня вздрогнуть. Ваза выскользнула из рук и с громким звоном разлетелась на полу на мелкие осколки. Склеить и восстановить? Нереально! И, конечно, режиссер Господь!, звонит мне именно Руслан. Вот и кара подоспела, ага. Может, у него тут камеры? Воровато оглядываюсь, но ничего, похожего на камеры, не вижу.

Вот блин!

– Алло, – снимаю трубку.

– Привет, – хрипит в трубке его голос, от одного звука которого по телу бегут холодные мурашки.

– Я вазу разбила, – вываливаю на мужчину честную правду, будто, он сам не узнает.

– Какую вазу?

– Ну, с цветами, – всхлип, – из фарфора.

На том конце связи повисла пауза.

– Ты сейчас в доме, что ли?

– Ага, – вздох мой тоскливый и печальный.

Как только этот мужчина появляется на горизонте, я начинаю ощущать себя маленькой девочкой, которую некому защитить от опасного дяди. И сейчас мне обязательно влетит!

– Ты удивляешь меня, – выдает мужчина вдруг.

– Чем?

– Просто удивляешь, Насть, – кажется, он чуть хохотнул. Но это не точно. – Мне нравится твое рвение.

Киваю, будто, он может меня увидеть. Тут же нет камер, да?

– Когда будешь готова, скажи, я пришлю рабочих, – говорит мужчина.

– Каких рабочих? – кажется, я снова испуганно икнула, разглядывая осколки на полу.

– Как это каких, Насть? Ты же не будешь все делать сама?!

– Ну да…

Присев на корточки, пытаюсь сложить из осколков вазу. А выходит только слово «задница».

– А ваза? Она дорогая, да? – сердце ухнуло в пятки. С финансами у меня всегда был напряг. В нашей семье зарабатывал, в основном, Дима. А теперь его нет, как и денег.

– Забудь о ней, – предлагает Руслан. – Куплю другую.

Такого облегчения я не чувствовала с тех пор, как… Нет, не чувствовала, наверное, никогда.

– А завтра можно? – спрашиваю.

– Что можно, Насть?

– Ну, рабочих прислать?

– Хорошо, можно и завтра. В двенадцать нормально?

– Ага, в самый раз.

И работа закипела. Теперь я каждый день стала приезжать в особняк. Но не для того, чтобы рефлексировать, а для того, чтобы контролировать и направлять рабочих. А, если быть честной перед собой, то потому, что мне было гораздо комфортнее здесь, в доме, где все шумит и преображается на глазах, чем в собственной квартире. Мой дом, который я так любила раньше, стал местом, где я оставалась наедине со своей утратой. И изменить это, вернуть время вспять, не в моих силах.