Прости, я притворялся - стр. 33

Мия еще больше напряглась, украдкой вздохнула.

— Нет. Мама умерла. От рака.

Мне показалось, что в ее глазах блеснули слезы. Наверное, она потеряла мать совсем не давно — рана от потери еще не затянулась. Я подумал, что надо сказать Мии что-нибудь ободряющее, но слова не шли на ум. Я просто таращился на нее как заколдованный.

Она вдруг смутилась и тут же поднялась из-за стола:

— Извините, мне надо отойти ненадолго. Вы работайте пока! Я вернусь и посмотрю, что получилось.

Она вышла и довольно долго не возвращалась. Я закончил штриховку и встал, чтобы размяться. Все тело затекло, шея болела. Я сделал серию наклонов, а потом не удержался — подошел к столу Пальмы и стал листать блокнот, в котором она рисовала.

14. Глава 14. Платон

Набросков в блокноте Мии было много, и все довольно неплохие, вот только их художественные достоинства меня не занимали. Мне хотелось найти что-то интересное о самой Пальме, понять, что она из себя представляет.

Я пролистал блокнот почти полностью, но ничего любопытного не нашел. Кошки, дети, деревья… Скукота! И как Матвей повелся на эту серость — головой, что ли, ударился накануне? Раньше у него совсем другие девушки были! Он то с моделью какой-то мутил, то с байкершей, а тут — ну обычная же простушка, мечтающая варить борщи и делать с детьми домашку.

Я уже собрался вернуть блокнот на стол, как взгляд вдруг зацепился за мой собственный портрет. Видимо, как раз его рисовала Пальма, пока я корячился с кувшином. Вышел я, кстати, у нее неплохо, да. Меня только подпись в уголке покоробила — «Мистер Привереда». Не ожидал, что меня так окрестят.

Пока я вглядывался в кривой почерк своей училки, крыльцо вдруг скрипнуло. Бросив блокнот, я отскочил от стола, встал у окна.

Шагнувшая в мастерскую, Мия, кажется, ничего не заподозрила.

— Закончили?

— Да.

Взглянув на мою штриховку, она погрустнела, но упражняться в язвительности не стала. Просто немного подправила там и сям, после чего сказала:

— На сегодня давайте закончим! Вижу, вы устали.

— Ага, — поддакнул я. — Вы обрушили на меня просто сокрушительный поток информации.

Она опять взглянула в упор. Даже поежиться захотелось — на мгновение показалось, что Пальма видит меня  насквозь.

— Когда продолжим? — спросила она, и я непроизвольно поморщился.

Мне ужасно не хотелось повторять когда-либо сегодняшние мучения, но выбора у меня не было. Пока уроки рисования — единственная возможность держать Пальму в поле зрения.

— Я хочу заниматься у вас весь отпуск, — сказал я через силу. — Желательно, каждый день.

— В это же время?