Прости, прощай - стр. 30
Яна не хотела, чтобы ее жизнь состояла из горестей и печалей, поэтому осушила стакан до самого дна, так, чтобы ни единой капли не осталось...
В какой-то момент она поняла, что сильно пьяна. Сознание качалось, как резиновый мячик на плавных широких волнах штормящего океана, руки какие-то ватные, в ногах ледяной свинец вместо горячей крови. И Егор такой красивый и милый, и так приятно чувствовать его руку на своем плече. И Гена с Ритой ничего такого не делают – подумаешь, целуются на глазах у них. Он даже на кровать ее положил... Ничего страшного...
– Э-эй, вам, кажется, уже пора! – осадил их Егор.
Гена и Рита послушно поднялись. Собрались уходить.
– Может, еще по одной? – спросил Егор.
Гена кивнул, соглашаясь. Рита же мотнула головой. Яна удивленно глянула на нее. Вроде бы бывалая девчонка, а вино пить боится. Неужели напилась? Если да, то слабачка... Другое дело Яна...
Она не стала отказываться, но смогла осилить только половину стакана. Качка в штормящем сознании усилились, и в какой-то момент Яна ощутила себя кораблем, который накренился под натиском огромной и плавно закручивающейся волны. Ей показалось, что она вот-вот вывернется наизнанку и утонет...
И как только Гена с Ритой ушли, она действительно перевернулась – легла на кровать, подобрав под себя ноги. Перевернулась и стала тонуть – топориком пошла на дно мягко закручивающегося хмельного водоворота. Не было сил шевелить руками, чтобы выплыть на поверхность обыденной реальности. Так было приятно тонуть...
Забарахталась она, когда почувствовала на себе руки Егора. Сначала он просто гладил ее, затем полез под кофточку, расстегнул лифчик... Она сопротивлялась, но слишком вяло. Глаза закрыты, лицо уткнуто в подушку, а его руки продолжают исследовать ее тело. Кофточка упала на пол, за ней последовал бюстгальтер, чуть позже к ним присоединились юбка и колготы...
Яна винила себя в том, что происходит, но ничего не могла поделать – ни с собой, ни с Егором. В этом было страшно признаться, но его нежные и жаркие прикосновения втягивали ее в омут какого-то сверхъестественного удовольствия. Не было сил отказать ему... И уже зная, что ей самой не преодолеть искушение, она сказала, что ей всего семнадцать и что она будет жаловаться в милицию...
– Тебе же хорошо, – отстраняясь, возмущенно сказал Егор.
– Потому что пьяная, – откуда-то из туманных глубин сознания ответила она. – А завтра трезвая буду...
– Хорошо, не надо... Давай просто полежим...
Егор лег на бок позади нее, обнял одной рукой, ладонью другой провел по волосам.
– Ни у кого таких красивых волос нет, – восторженно прошептал он. – И глаза у тебя невероятные... Думал, что только это. А у тебя тело красивое, кожа такая нежная...