Прости, но я скучаю - стр. 13
Этим все решилось, и Ларри это устраивало. На самом деле теперь, оказавшись один на один с этой дверью и вспоминая тот день в 1993 году и прочие подобные случаи, он почувствовал только облегчение. Он не смог бы спать в этом доме, даже если бы имел такую возможность.
Он не сомневался, что без труда найдет жильцов. Район был стабильным, безопасным, удобно расположенным. Немного пройдешь пешком на северо-запад – и центр, чуть-чуть прогуляешься в противоположном направлении – и озеро Васкана. Монреаль-стрит тихая и широкая, обсажена старыми деревьями, и сам дом славный: светло-голубой с белой отделкой, большое деревянное крыльцо, огороженная перилами площадка на крыше, а во дворе растет высоченный маньчжурский ясень, корни которого начали пробиваться сквозь асфальт тротуара. И никаких цветов, как и хотели привидения.
Устанавливая на лужайке табличку «Сдается», Ларри подумал о женщине из продуктового магазина. Вдруг она ищет жилье? Но тут же он вспомнил и ее смех. Как будто сама мысль о том, что такая женщина, как она, даст номер телефона такому, как он, была настолько нелепой, что ответ даже не требовался, и они оба это знали.
Первая съемщица позвонила в тот же день и выразила желание въехать немедленно. Ее звали Мод, и это не была женщина из магазина. Она оказалась сухой и угловатой, часть ее персоны скрывалась под большой развесистой шляпой. Она сняла квартиру наверху, 2139А. По возрасту она как будто годилась Ларри в бабушки, но была для этого недостаточно уютной. С собой она привезла кошку и диван (который называла «честерфилдом»). Мод казалась хрупкой и плаксивой; она сказала, что это единственное имущество, на которое она еще может смотреть без слез, а все остальное она наконец-то распродала. Ларри не спросил, почему, хотя ему показалось, что она напрашивается на расспросы: прошептав эти слова как будто в воздух, она искоса посмотрела на него, чтобы оценить его реакцию.
Перед тем как он ушел, она похвалила его футболку с надписью «Герои Хогана»[1], пробормотав что-то о «телевидении, которое тогда было хорошим», и у него не хватило духу объяснить, что майку он купил на панк-шоу, что «Герои» – это группа, которая ему нравится, и что он в жизни не видел ни одного эпизода из допотопного сериала.
Неделю спустя в цокольную квартиру, 2139С, въехала студентка университета по имени Маккензи. Маккензи была высокой, уверенной и спортивной, с иссиня-черными волосами и яркой татуировкой, тонкие линии которой тянулись от локтя до рукава футболки, как цветные вены-паутинки. С виду Маккензи, пожалуй, смахивала на представительницу столь любимой Ларри панк-сцены времен его молодости, но все же это было не то: слишком изящна эта татушка, полускрытая в рукаве, да и вся она слишком чистенькая, зализанная и новомодная. (Панк превратился в сплошное позорище. Хотя Ларри и старался не зацикливаться на этом, у него плохо получалось.)