Прости нас, грешных. Слово перед исповедью - стр. 26

Господи, прости нас, грешных.

Когда Иоанн Златоуст был священником в городе Антиохии, там вспыхнуло народное восстание, а потом люди ждали суровой расправы от царских войск. Весь город погрузился в траур и отчаяние. Иоанн Златоуст понимал и знал, что возмездие может быть жестоким, но он (это было время Великого Поста) призвал всех жителей к покаянию! Глубокому покаянию… Также и мы должны понимать, что в самые трудные минуты, если мы будем каяться, Господь очистит нас, приблизит к Себе, а значит, сделает нас сильными и неуязвимыми! Тот, кто за Богом, тот за каменной стеной. Но где наше покаяние? Нам трудно каяться. Мы не видим, не научились видеть свои грехи.

Мы довольны собой! Если мы замечаем некоторые свои недостатки, мы их «великодушно прощаем»! Даже те, которые не спускаем другим людям. Мы пристально наблюдаем за тем, как ведут себя ближние. Мы скоры на суд, скоры на осуждение! А между тем Господь нам сурово запретил осуждать людей. Даже если человек поступает неправильно, мы можем огорчиться этим, можем пожалеть об этом, объяснить другим, что этот поступок недостоин и неверен, но не торопиться осуждать. Потому что кто даст нам гарантию, что завтра мы не впадем в такой же грех. Человек, склонный к осуждению, постоянно живет в темноте. Потому что душа его полна мрачных мыслей. Он идет по улице, и ему кажется, что все кругом плохие! Он живет с мыслью, что все подлецы! Он отравляет себя чувством, что нет ничего хорошего в мире! Как живет он в мрачности, так и умрет, так и к Богу придет, весь облепленный этими мрачными и несправедливыми чувствами.

Господи, прости нас, грешных, что это с нами бывает. Прости нас за ворчание, вечное недовольство, упреки, обращенные к ближним, за неумение сдерживать себя, свой язык, свое дурное настроение, которое у нас прорывается и, как камень, падает на близких, на дорогих, на самых любимых нами людей.

Когда Иоанна Златоуста отправили в Константинополь, чтобы сделать его первоиерархом, он этого не хотел. До такой степени не хотел, что министр ночью пригнал коляску, и его буквально насильно, едва не связав ему руки, направили в столицу Нам кажется странно: другой бы человек очень хотел занять такое престижное место – быть Константинопольским патриархом. Но он этого не искал, потому что он не искал человеческой славы. Нам так странно: почему же он не искал ее? Потому что он был человеком смиренным и скромным и к тому же знал, чего стоит человеческая слава. Между тем, нас постоянно мучает тщеславие, желание, чтобы нам угождали, чтобы о нас всегда говорили только хорошее, даже тогда, когда мы этого не заслуживаем. Мало того, эти тщеславные мысли нас постоянно преследуют и мучают, создают в голове разные воображаемые нами картины и представления: а как бы было, если бы мы были наверху, при власти, мы бы все сделали, и нам бы пели гимны…