Прости меня, Муха! - стр. 14

Егор выскользнул наружу и сразу же попал в объятия Семёна.

– Пойдём-ка, Мушечка, завтракать! Я столик установил и даже скатертью его накрыл.

Егор угрюмо зашагал за дядей:

– Мушечка? Вы серьёзно?

– Не сердись, Егорик! Это я любя, – залепетал Семён.

– Егорик?! О-о-о! Какой кринж! Что с вами со всеми не так?

***

Егор жевал сухой хлеб с обветренной колбасой и вспоминал мамины завтраки. Готовила она хорошо. Тут уж не поспоришь. Не яичница, а скрэмбл. Не оладьи, а панкейки с кленовым сиропом. Не молочная каша, а смузи-боул с ягодами. Львёнок сидел неподалёку и молча пил какао. Маска скрывала выражение его лица, но судя по резким и угловатым движениям он до сих пор дулся за испорченный рупор.

– Рандеву, рандеву, рандеву, о прошэн рэглёман, – пел в нос Семён и раскладывал на столах у входа в паноптикум игрушки на продажу.

Егор тяжело вздохнул и направился к своему рабочему месту. На столе под полосатым пологом стояли два аппарата: стеклянный ящик для попкорна и широкая металлическая миска на подставке для изготовления сахарной ваты. Жарить попкорн оказалось легко и быстро. В разогретый котёл следовало вылить небольшой ковшик специального масла, затем всыпать чашечку зерна и карамельный сахар. При первых хлопках нужно было выключить котёл. Вот и всё! Правда, первые партии получились подгорелыми, но вскоре Егор сообразил, что да как, и даже полакомился горячим карамельным попкорном.

А вот с ватой Егор намучился! Принцип работы он понял. В так называемую прядильную голову он насыпал сахар, включил нагрев и смочил деревянную палочку в воде, чтобы сахарные нити лучше прилипали. Вата вылетала из прядильной головы широким вертикальным столбом, и нужно было пальцами ловко вращать палочку и равномерно распределять сахарные нити по ней.

Егор ворчал, пыхтел, краснел и злился. Вата сбивалась в комок, липкими браслетами обматывала запястья, оседала на волосы, но упрямо не формировалась в пушистый воздушный кокон. А то вдруг столб становился таким плотным, что белоснежной змеёй вырывался из аппарата и уползал на землю. Мир вокруг стал приторно-сладким и весь в ошмётках сахарного снега. Егор едва не плакал и с ужасом поглядывал на городские улицы, которые оживали и наполнялись привычными шумом и суетой. Совсем скоро набегут посетители. Хотелось взять кирпич и раскрошить этот чёртов аппарат, который Егор никак не мог укротить. Он взмахнул рукой, чтобы стукнуть по металлической миске, но внезапно вспомнил совет тёти. А что если поможет?