Прости меня, если сможешь… - стр. 32
Что я ответил? Я ответил, что всё понял, осознал и больше так не буду. А по факту мне хотелось быстрее от него отделаться, я был готов ответить всё что угодно для этого.
После этого я уже не порывался. Пожалуй, только в случае с Ками. Там я привёл кого-то в открытую. Но мы были чем-то вроде официальной пары.
Опять думаю о ней.
Удивительно, но меня не отворачивает от Ками. Почему? Ведь по моему внутреннему состоянию она практически вспорола плешь, разорвала внутренности, да что уж там, я считаю её практически национальным антихристом.
Апофеоз. Самый настоящий и, как видимо, ничем не прикрытый.
Подойдя к машине, я вдруг понимаю, что забыл забрать телефон из шкафчика. Матюкаясь ничем не хуже Парка, десять минут назад, возвращаюсь обратно, предварительно закинув сумку в багажник машины. Мой путь вновь лежит через огромное футбольное поле, далее быстро иду по узким коридорам, предназначенным для выхода игроков на поле для матча. Можно было пойти в обход и зайти сразу со стороны зала, но так короче, а у меня мало времени. Обстоятельства играют против меня. Всё так же похрамываю, боль тупая, от того и противная. В бардачке лежит обезболивающее, надеюсь, что оно не просрочено. Не хватало ещё анафилактический шок схлопотать в придачу для общей лучезарности картины.
Как и предполагалось, выхожу с тыльной стороны. Иду быстро, размашисто, но периодически морщась всё от той же боли. Когда до раздевалки остаётся несколько поворотов, где сейчас стоит лошадиный ржач, прибавляю темп.
С чего вдруг такая рассеянность сегодня? Рассеянность мне вообще не свойственна, я всегда собран, всегда знаю, что мне нужно, всегда всё помню, если хотите. А тут раз – и напрочь всё забыл! О смене, о телефоне, обо всем! Организму срочно нужен отдых, обычный отдых напротив телевизора или ещё лучше в тишине с хорошей книгой или трактатом. Отец недавно принёс заметки одного знакомого врача, юморной товарищ, стоит прочитать на досуге.
Погруженный своими мыслями, я не сразу понимаю, что слышу голос Грега. Что-то щелкнуло внутри головы, и я замедлился.
Невольно прислушался.
То, что он разговаривает с бабой, было понятно с первой секунды. Остановился, тяжело дыша, очень тихо приблизился к повороту, чтобы самым подлым образом послушать. Слышу, как тяжело и гулко бьётся сердце внутри груди, каменеют мышцы, захрясают кости. Мир на миг остановился, я сосредоточился на той невидимой глазу точки, перешёл на новый уровень, где главенствовали чувства. В моём случае обострился слух.
– Да ладно, зайка, ты меня перехваливаешь.