Проснись в Никогда - стр. 38
Все, что они наговорили, твердила я себе, на самом деле говорили не они. Это было Никогда. Бесконечное сидение в этом месте, день за днем, пробуждало самые темные и гадкие мысли и чувства, словно ты требовал от мироздания, Бога или кого-то еще признать, что они были не правы.
«Бриллиант в невзрачной оправе всегда выглядит ярче»… «Это ты страдала по Джиму»… «Ты радовался, когда он погиб»…
Я не хотела об этом думать. Я поехала прямиком в «Капитанскую рубку», отперла дверь запасным ключом, который папа держал за настенным уличным термометром, и вошла внутрь. Сделаю себе горячий бутерброд, закушу его «шурум-бурумом» и завалюсь спать. А о том, как быть дальше, подумаю завтра, или вчера, или сегодня, черт его разберет.
Но едва я переступила порог ресторана, проскользнув через тигровые полосы теней, и оказалась внутри, как мне стало ясно: что-то случилось.
Стулья, обычно перевернутые и поставленные на столешницы, были разбросаны по полу. Стекло витрины с мороженым треснуло. Сквозь привычный запах тостов и крема от загара пробивался какой-то мерзкий душок. Я заглянула в кухню, решив, что Сонный Сэм, наверное, забыл вынести мусор, и под подошвами кед хрустнули осколки стекла. Я наклонилась и увидела, что наступила на портрет прапрадедушки Берна. Он покинул свое место над дверью и почему-то лежал у плиты, лицом вниз. Рамка была сломана.
В наше кафе вломились воры. Это была моя первая мысль.
И тут я ощутила надвигающееся пробуждение, самый черный из черных снов начал накрывать меня, точно крышка гроба, и я поняла: происходит что-то другое, что-то странное.
Раздался негромкий стук. Я вскинула глаза и завизжала. Из окна над раковиной, выходящего в переулок, на меня кто-то смотрел.
Хранитель.
Его взгляд не был ни враждебным, ни дружелюбным – просто строгим. Подбородок скрывался в тени. До меня вдруг дошло, что он обрезает плющ и побеги жимолости, густым ковром увивавшей стену. У мамы до них никогда не доходили руки.
Когда я выскочила на улицу, он уже удалялся по переулку.
– Эй! – закричала я ему вслед. – Что вам нужно?
Он и не подумал оглянуться, шлепая по лужам. Из сумки, висящей на плече, торчали секаторы. Вот он почти скрылся до углом.
– Оставьте меня в покое!
И тут до меня дошло, кто он такой.
Хранитель был напоминанием.
Голосование. Голосование. Голосование.
Глава 7
После ссоры они окончательно отдалились друг от друга. Едва открыв глаза с началом каждого пробуждения, Кип, Марта, Кэннон и Уитли разлетались в разные стороны, точно пушинки с одуванчика. Они молча уходили из дому, иной раз даже не взглянув друг на друга.