Прошлым летом - стр. 5

Он широко распахнул дверь палаты.

– Я иду за твоим врачом. Ты сводишь с ума меня.

Доктор Тэйт Аллингтон, невролог, стоял в ногах Эллиной кровати. Контраст ярко-белых волос и загорелой кожи. В загорелых руках – электронный планшет. На кончике обветренного носа – очки в тонкой серебристой оправе. Пока он изучал результаты томографии, которую Элле сделали на прошлой неделе, она отвлеченно размышляла. Интересно, по утрам доктор играет в гольф или в теннис? Или, может, он любит садовничать? Он говорил что-то о прекрасных виноградниках своей жены. Сразу после того, как объяснил, что ему остался месяц до выхода на пенсию. Хотя он-то лично не возражал бы работать до тех пор, пока его не унесут в больничный морг. Медицина – его страсть. Особенно он любит разгадывать загадки человеческого мозга. Но, понимаете, жена. Ей хочется путешествовать. Принюхавшись, Элла поняла, что от него пахнет кремом от загара. Аромат кокосового масла вносил нотку приятного разнообразия в стерильную больничную обстановку. А мысли о личной жизни доктора были приятнее, чем размышления о ее собственных проблемах, которые казались непреодолимыми. Она забыла, что была беременна.

Она снова принюхалась, и ее вдох привлек внимание Дэмьена. Он посмотрел на нее со странным выражением и вновь заходил по палате туда-сюда. Элла сложила руки на коленях и замерла в ожидании вердикта врача.

Он только что объяснил ей, что они уже встречались. Он осматривал ее, когда она поступила в больницу. Но ради Эллы и ее внезапной амнезии он повторил ей свое заключение. После экстренного кесарева сечения и в результате последствий автокатастрофы Элле сделали компьютерную томографию. Она показала, что никаких внутренних повреждений нет. Ни ушиба мозговых тканей, ни кровотечения, ни каких-либо повреждений. Кроме злосчастного выкидыша и вывиха запястья, ее травмы ограничивались несколькими синяками, царапинами, порезами от разбитого ветрового стекла и растяжением шеи от резкого рывка при торможении. Это объясняло легкую боль, которую Элла чувствовала в шее и плечах.

Элла предпочла бы, чтобы к ней пришла ее гинеколог, доктор Линн Норьега. Они давно знали друг друга. Они познакомились почти десять лет назад, им самим было едва за двадцать, и они встретились на вечеринке у общих друзей. Когда Линн открыла свою практику, Элла стала одной из ее первых пациенток. Она доверяла Линн. Ей хотелось спросить у нее о своей беременности. Была ли она случайной? Она не могла вспомнить, чтобы они с Дэмьеном обсуждали рождение ребенка. Единственный раз, когда они говорили о детях, был еще до свадьбы. Дэмьен выразил свою позицию предельно четко. Никаких детей. И Элла вышла за него замуж, сознавая это, – так когда же все изменилось?