Прошедшая вечность - стр. 29
Тем не менее вся система, так долго сдерживавшая чудовище, вновь застыла в хрупком равновесии. Четвёртый Источник не то чтобы иссяк, но сила теперь не била из него фонтаном, а сочилась тонкой струйкой. Урд, Кипящий Котёл и Источник Мимира, повинуясь сложнейшим, давным‑давно наложенным заклятьям, постепенно брали верх, поток пустоты вновь становился ровным, упорядоченным, плавно обтекающим миры, а не срывающим их с места.
Правда, всё это благолепие грозило рухнуть в любой миг, от малейшего магического возмущения. Даже ему, Хедину, когда‑то устраивавшему всю систему сдерживания Неназываемого, требовалась особая осторожность.
Зверь в бездне чуть присмирел, но отнюдь не успокоился. Баланс Источников должен быть восстановлен, однако это, быть может, самое простое из предстоящих дел. Затишье в шторме; краткое или нет, его нужно использовать. И для этого все средства хороши. Хедин зябко повёл плечами. Вера и любовь смертных – она словно сладкий яд.
Все права на ошибку уже использованы. Пришла пора просто побеждать.
Граница пересечена, обратной дороги нет.
Вера и любовь смертных – она словно сладкий яд.
Нельзя сказать, что Познавшему Тьму чувство это было совсем уж незнакомо. То тут, то там в пределах Упорядоченного возникали их с Ракотом храмы. Но… у них нет Церкви, как у Спасителя. Жрецы Хедина‑Милостивца и Ракота‑Заступника – скорее тайный орден, чем всевеликая вера. А здесь…
У ног Познавшего Тьму лежал спасённый мир. Банально, но именно так – спасённый от падения в бездну Неназываемого. Вера в него здесь стала абсолютной. Собственно, это даже не было верой, это было знанием. Его видели тысячи тысяч. Явленные им чудеса лицезрело ещё больше.
Храмы воздвигались – во множестве, а в них – его изображения. Сонмы владеющих кистью спешили зарисовать его, сохранить его облик; и для веры как таковой уже не оставалось места.
Пора было уходить; его ждал брат Ракот, ударивший в спину штурмующим Обетованное быкоглавцам.
Тихие шаги за спиной. Запахло лугом, весной, цветущим полем.
– Великий бог Хедин…
Соломенноволосая богиня этого мира, с золотистым серпом за узорчатым поясом. Большие васильковые глаза, бело‑зелёное платье до колен, открывающее босые ноги.
Познавший Тьму обернулся.
Она перестала быть великаншей. Женщина, дева, разом и юная, и древняя, как сами времена года, как само небо, как вечнорождающая пашня.
– Великий бог Хедин…
Она низко склонилась перед ним. Солнечные волосы заплетены в косу с синей, под цвет глаз, ленточкой – бесхитростным подношением кого‑то из тех, кому она помогла в бесчисленных делах повседневности.