Прощайте пацаны! - стр. 17
Подобное происходит по всему поселку, детвора довольна. Все с аппетитом хрустят сочными капустными кочерыжками, они в изобилии.
Одним таким днем на улице появляется «шушпан». Так в наших краях зовут старьевщиков. Они ездят на телегах, собирая старую одежду, обувь, и всяческую дребедень. А взамен предлагают весьма ценные для детворы вещи: пищалки, надувные шары, калейдоскопы и даже пугачи.
Я давно мечтаю о таком, прихватываю из сарая старую телогрейку, медный дырявый чайник и выскакиваю за ворота. Телега шушпана с понурой лошадью стоит через три дома, ее уже окружили пацаны с девчонками. Идет мена. Подбежав, предлагаю свой товар.
– Чего за них хочешь? – оглядев, спрашивает шушпан и кладет в телегу.
– Пугач.
– Мало.
– Щас принесу еще.
Мелькаю пятками домой и притаскиваю старый, с медной головкой безмен*.
– Вот теперь в самый раз, – приняв, говорит он, достает из ящика рядом новенький пугач с двумя коробочками пистонов и протягивает мне, – держи хлопец.
Хватаю свою добычу и мчусь домой. Там, усевшись на лавку в палисаднике, для начала рассматриваю приобретение. По виду это точный револьвер (их видел в кино) железный, с мушкой, барабаном и гнутой рукояткой.
Взвожу курок, достаю из одной коробочки пистон и ложу на полку. Потом целюсь в куст белых хризантем напротив, и жму на спусковой крючок. – Бах! – громко звучит в воздухе, вверх поднимается дымок. Вытряхиваю использованный пистон, ложу новый и повторяю. Отстреляв пяток, прекращаю. Хорошего понемножку.
Когда во второй половине дня с работы приезжает папка и, пообедав, курит в палисаднике, я показываю ему пугач и спрашиваю, – у тебя в детстве такой был?
– У меня был монтекрист , – повертев в руках, возвращает.
– Что еще за монтекрист? – вскидываю брови.
– Это такая малокалиберная винтовка. Бабушка подарила.
– Ух ты! Это которая Литвиниха? – киваю на ворота.
– Ну да, – затягивается папиросой.
– А револьвер на войне был?
– Был. Системы «Наган».
– А когда дашь стрельнуть из своего ружья?
У папки дорогое охотничье ружье – бескурковка. С гравировкой на замке и ореховым ложем. Подарили забойщики с его шахты. Иногда осенью и зимой, в свободное время, он ходит на охоту в степь, принося то зайца, то фазана. Когда готовится к ней и заряжает патроны, я внимательно наблюдаю как он вставляет в них капсюля, засыпает меркой порох, дробь, а потом все запыживает специальной машинкой.
К оружию я отношусь трепетно. У меня есть рогатка, из которых стреляю по воробьям, лук со стрелами, самодельная сабля из обруча и теперь вот пугач.
– Скоро, – взъерошивает он мне чуб и, затушив окурок, уходит отдыхать