Прощай, оружие! - стр. 34
– Так поезжайте.
– Я был бы счастлив. Жить там, любить Бога, служить ему.
– И вызывать уважение, – добавил я.
– Да, и вызывать уважение. А что?
– Ничего. Вы его заслужили.
– Это не так важно. Главное, в моих краях все понимают, что человек может любить Бога. Из этого не делают похабный анекдот.
– Я понимаю.
Он с улыбкой на меня посмотрел.
– Вы понимаете, но вы не любите Бога.
– Нет.
– Совсем не любите? – спросил он.
– Иногда по ночам я Его боюсь.
– Попробуйте Его полюбить.
– Любовь – это не про меня.
– Почему же, про вас, – сказал он. – Если послушать рассказы о ваших ночных похождениях. Но это не любовь. Это всего лишь страсть и похоть. Когда кого-то любишь, хочется для него что-то сделать. Чем-то пожертвовать. Хочется ему служить.
– Я никого не люблю.
– Вы полюбите. Знаю, что полюбите. И будете счастливы.
– Я и так счастлив. И всегда был счастливым.
– Это другое. О счастье можно судить, только когда ты его обрел.
– Что ж, – сказал я. – Если я его когда-нибудь обрету, вы об этом первый узнаете.
– Я слишком долго сижу и слишком много говорю. – В его словах сквозила озабоченность.
– Нет, постойте. А любовь к женщинам? Если я полюблю женщину, это будет то же самое?
– Про это я ничего не знаю. Я никогда не любил женщину.
– А свою мать?
– Ее – да.
– Вы всегда любили Бога?
– Еще мальчиком.
– М-м-м. – Я не знал, что сказать. – Вы прекрасный мальчик.
– Мальчик, к которому вы обращаетесь «святой отец».
– Из вежливости.
Он улыбнулся.
– Мне правда надо идти. Я вам зачем-нибудь нужен? – с надеждой спросил он.
– Нет. Только поговорить.
– Я всем передам от вас приветы.
– Спасибо за прекрасные подарки.
– Не за что.
– Приходите еще.
– Да. До свидания. – Он погладил меня по руке.
– Чао, – сказал я по-простому.
– Чао, – ответил он.
В палате было темно, и вестовой, все это время сидевший у меня в изножье, поднялся и проводил гостя. Мне очень нравился священник, и хотелось надеяться, что когда-нибудь он вернется в Абруцци. В столовой его, конечно, третировали, а он все это терпел, сейчас же я больше думал о том, как сложится его жизнь в родном краю. Ниже Капракотты, как он мне рассказывал, в речке водилась форель. По ночам там запрещалось играть на флейте. Молодые люди пели серенады, но на флейте – ни-ни. Я спросил почему. Потому что звуки флейты плохо действуют на девичий сон. Крестьяне там величают тебя «дон» и при встрече снимают шляпу. Его отец каждый день охотится и заглядывает в крестьянские дома, чтобы перекусить. Для них это честь. А чтобы иностранцу получить разрешение на охоту, тот должен представить документ, что он никогда не подвергался аресту. В Гран-Сассо-д’Италиа водятся медведи, но это не ближний свет. Аквила красивый городок, там летними вечерами прохладно. Если же говорить о весне, то во всей Италии лучше, чем в Абруцци, не бывает. А еще хороша осень, когда можно охотиться в каштановых рощах на птиц. Они откормленные, поскольку поклевывают виноград. И не нужно брать с собой еду, так как местные крестьяне почитают за честь принять вас у себя. Я сам не заметил, как уснул.