Прощай, красавица - стр. 4
Вышибала попытался двинуть его коленом в пах. Гигант оторвал его от пола, повернул и чуть расставил ноги, скользнув по затертому линолеуму своими шикарными туфлями. Перегнув негра назад, он ухватил его правой рукой за пояс. Пояс лопнул, как надрезанная веревка. Гигант приложил свою огромную ладонь к спине вышибалы, приподнял его и швырнул. Вертясь, дергаясь и размахивая руками, вышибала полетел через весь зал. Трое негров отскочили в сторону. Опрокинув столик, вышибала шмякнулся о плинтус с таким грохотом, что, пожалуй, было слышно в Денвере. Ноги его дернулись. Потом он замер.
– Кое-кто, – произнес гигант, – плохо представляет, когда можно наглеть. – И обернулся ко мне: – Ладно. Пошли, пропустим по стаканчику.
Мы направились к стойке. Посетители, превратясь в безмолвные тени, бесшумно проносились через зал и по одному, по двое, по трое выскальзывали из дверей. Беззвучно, словно тени на траве. Двери даже не успевали качнуться.
Мы сели за стойку.
– Виски-сауэр[1], – сказал гигант. – Говори, чего тебе.
– То же самое, – сказал я.
Дожидаться нам не пришлось.
Гигант бесстрастно опрокинул в горло виски из толстого низкого стакана. И мрачно уставился на бармена – худощавого испуганного негра в белой куртке, ковылявшего так, словно у него болели ноги.
– Ну а ты знаешь, где Вельма?
– Вельма, говорите? – заскулил бармен. – В последнее время я ее тут не видел. Долго уже не видел, сэр.
– Давно ты здесь?
– Сейчас скажу.
Отложив полотенце, бармен наморщил лоб и стал загибать пальцы:
– Месяцев девять, пожалуй. Около года. Примерно…
– Шевели же мозгами, – сказал гигант.
Бармен захихикал, кадык его задергался, как обезглавленный цыпленок.
– И давно тут заведение для черномазых? – ворчливо спросил гигант.
– Что вы сказали?
Гигант сжал кулак, стакан почти скрылся в нем.
– Лет пять, не меньше, – сказал я. – Этот парень ничего не знает о белой женщине по имени Вельма. И никто здесь не знает.
Гигант посмотрел на меня так, словно я только что вылупился. Виски, похоже, не улучшил его настроения.
– А тебя кто просит соваться, черт возьми?
Я улыбнулся. Широко и дружелюбно.
– Мы же вместе пришли. Не помнишь?
Гигант ответил вялой, невразумительной белозубой усмешкой.
– Виски-сауэр, – приказал он бармену. – И пошевеливайся. Живей, живей.
Бармен засуетился, вращая белками глаз. Я повернулся спиной к стойке и оглядел зал. Теперь здесь не было никого, кроме бармена, гиганта и меня да еще вышибалы, треснувшегося о стену. Вышибала двигался еле-еле, словно с громадным трудом и болью. Тихо, как муха с оборванными крылышками, он полз за столиками вдоль плинтуса, внезапно постаревший, внезапно разуверившийся в себе. Я смотрел, как он ползет. Бармен поставил еще два виски-сауэр. Гигант бросил равнодушный взгляд на ползущего вышибалу и больше не обращал на него внимания.