Прощай и люби меня - стр. 28
Все эти приключения имели под собой одну цель: выяснить, сколько у меня преследователей, а по возможности, узнать данные машин. Они менялись, однако к выходным я была уверена: пасут меня четверо, марки и номера я записала, и теперь оставалось самое простое: узнать, кто стоит за этими людьми. Для этого, как известно, есть Олег.
– Что вообще происходит? – поинтересовался он, выслушав задание.
– Потом расскажу.
– как обычно.
– А что там с делом Горенко?
– Знакомый обещал подсобить, но он сейчас не в городе, вернется в воскресенье вечером, там видно будет.
– Отлично. Тогда в понедельник поговорим.
– Звучит, как ультиматум.
– Так это же хорошо, – усмехнулась я, – не буду доставать тебя в выходные.
– Главное, чтобы в понедельник не оказалось, что ты по уши в дерьме.
– Иногда мне кажется, я оттуда не выплываю.
– Мне иногда кажется, ты находишь в этом изощренное удовольствие.
– Только давай без психологии, – усмехнулась я, прощаясь.
Выходные прошли спокойно. Женька был свободен оба дня, и мы провели их вместе, выбравшись в город погулять и несколько раз поесть. Однако мысли мои частенько утекали в ту или иную сторону: я размышляла о Горенко, от него переходила к Иванченко с ее замыслами и появлением в нашем городе, а то откровенно пялилась по сторонам, высматривая наблюдателей. Конечно, Женька заметил мое странное поведение, но вопрос задал только в обед воскресенья.
– О чем ты так усиленно размышляешь? – поинтересовался он, сидя за столом и разглядывая меня.
– В каком плане?
– Ты второй день не в своей тарелке, хмуришься, кого-то высматриваешь… Что происходит, Аня?
Я посмотрела на него.
«Ну давай, – шепнул внутренний голос, – расскажи ему правду.
Что тебя испугало появление журналистки из Москвы, и ты стала вынюхивать о ней, нашла записку с фамилией и бросилась узнавать все об этом человеке. А еще ты уверена в том, что за тобой следят днем и ночью, причем сразу несколько человек».
Что будет дальше? Женька подумает, у меня паранойя. Или того хуже: решит, я что-то утаиваю и умудрилась влезть за его спиной в какую-нибудь историю. Он запрет меня дома до выяснения обстоятельств, и я буду слоняться от стены к стене в ожидании, когда он положит к моим ногам тела врагов.
«И что тебе не нравится?» – взвыл внутренний голос.
И в этот момент я поняла, что мешает мне сознаться Женьке в своих страхах. Причин было две. Первая: я боялась, что ведется какая-то игра, в которой Женька, будучи впутанным, как в прошлый раз, может пострадать из-за меня. Тогда все обошлось, но если бы не сложилось так, как сложилось, его могли убить. Переживать подобный тому страх еще раз я не хотела, потому упорно боялась говорить ему хоть что-то, лишь бы он не вмешивался. А вторая причина…