Прощай, детка, прощай - стр. 16

Он повернулся и посмотрел на нее.

– Поваров слишком много, – добавила она.

– Отчасти дело в этом, – кивнул Дойл.

– Расскажите про другую часть, – попросил я.

Он сцепил пальцы и напряг руки, так что затрещали суставы.

– Эти люди, думаете, как сыр в масле катаются? У них что, яхты, люстры, усыпанные бриллиантами, и все так скрыто, что даже я не знаю?

– Нет.

– С той истории с Джерри Глинном вы, говорят, дерете с клиентов довольно прилично.

Энджи кивнула:

– Гонорары тоже приходится выплачивать довольно приличные.

Дойл слегка улыбнулся, отвернулся к перилам, держась за них обеими руками, и, стоя на каблуках, отклонился назад.

– К тому времени, как вы найдете девочку, – сказал Дойл, – Лайонел и Беатрис окажутся в долгах на несколько сотен тысяч. Это в лучшем случае. А ведь они – всего лишь дядя и тетя, но будут покупать рекламное время на телевидении, давать объявления на целые полосы во все федеральные газеты, обклеят ее фотографиями рекламные щиты вдоль шоссе, будут нанимать экстрасенсов, шаманов и частных сыщиков. – Он снова повернулся к нам: – Они разорятся, понимаете?

– Это одна из причин, почему мы пытались отказаться от этого дела, – сказал я.

– В самом деле? – Он поднял бровь. – Тогда что вы тут делаете?

– Беатрис настойчива, – сказала Энджи.

Дойл обернулся на окно кухни.

– Есть немного.

– Странно, что мать Аманды никак себя не проявляет.

Дойл пожал плечами.

– В последнюю нашу встречу она была совсем осоловевшая от транквилизаторов, от прозака или что там дают теперь родителям пропавших детей. Послушайте, мне бы не хотелось портить отношения с людьми, которые могут помочь в поисках. Серьезно. Я хочу быть уверен, что, во-первых, вы не будете путаться под ногами; во-вторых, не станете рассказывать журналистам, что вас ввели в игру оттого, что в полиции все такие пеньки, что, плывя в лодке, воду найти не могут; и, в-третьих, не воспользуетесь бедой этих людей, – он кивнул в сторону окна кухни, – чтобы выжимать из них деньги. Потому что мне Лайонел и Беатрис нравятся, так уж сложилось. Они хорошие люди.

– Повторите, пожалуйста, что там было во-вторых? – улыбнулся я.

– Лейтенант, – сказала Энджи, – как уже было сказано, мы изо всех сил уклоняемся от этого дела. Вряд ли будем всерьез заниматься им и перебежим вам дорогу.

Дойл уставился на нее долгим и пристальным взглядом:

– Тогда что вы тут делаете?

– Беатрис пока не принимает наш отказ.

– А вы, значит, думаете, все изменится, и она примет?

– Мы надеемся, – сказал я.

Он кивнул и, отвернувшись, стал смотреть вниз.

– Слишком долго.

– Что «долго»? – не поняла Энджи.