Прощай, Берлин - стр. 26
К самому концу письма все стало ясно. «Несколько дней назад меня пригласили на вечеринку к леди Клайн, в один из самых аристократических домов Лондона. Там я встретил очень красивую и умную девушку, мисс Гор-Экерсли. Она в родстве с каким-то английским лордом, имя я не расслышал, – возможно, ты знаешь, кто это такой. С тех пор мы дважды виделись и очень мило беседовали. По-моему, никогда прежде я не встречал женщину, которая бы так поняла мою душу».
– Что-то новенькое, – язвительно заметила Салли с коротким смешком, – никогда бы не подумала, что у этого парня есть душа.
Тут нас прервала фрейлейн Шрёдер, которая, сгорая от любопытства, вошла в комнату под предлогом узнать, не желает ли Салли принять ванну. Я оставил их вдвоем, чтобы не мешать задушевному женскому разговору.
– Не могу сердиться на дурака, – сказала мне Салли позже, прохаживаясь по комнате и яростно дымя сигаретой. – Мне просто по-матерински жаль его. Но что будет с его работой, если он начнет вешаться на шею каждой встречной?
Она сделала еще один круг по комнате.
– Вот если бы у него был настоящий роман и он признался бы мне, когда все зашло достаточно далеко, тогда бы я рассердилась. А эта девчонка! Послушай, он, наверное, даже не спит с ней.
– Конечно, – согласился я. – Давай-ка лучше выпьем по коктейлю.
– Ты все-таки отличный парень, Крис! Всегда предлагаешь то, что надо. Как бы я хотела влюбиться в тебя. Клаус твоего мизинца не стоит.
– Да уж, куда ему до меня.
– Надо же, наглец, еще смеет говорить, что я его обожала, – воскликнула Салли, проглатывая вустерский соус и облизывая верхнюю губу. – И самое ужасное, что действительно обожала.
Вечером, когда я зашел к ней, она что-то лихорадочно строчила.
– Я уже черт знает сколько писем ему написала и все порвала.
– Так не годится, Салли. Лучше пойдем в кино.
– Правда, милый Крис, – Салли утерла глаза кончиком носового платка, – к чему зря убиваться.
– Конечно, совсем ни к чему.
– Теперь-то я точно стану великой актрисой, хотя бы чтоб доказать ему.
– Вот это другое дело.
Мы отправились в небольшой кинотеатр на Бюловштрассе, где шел фильм о девушке, которая пожертвовала театральной карьерой ради великой любви, долга и детей. Мы так хохотали, что пришлось уйти до конца сеанса.
– Мне стало намного лучше, – сказала Салли по дороге домой.
– Ну и отлично.
– А знаешь, может, я по-настоящему и не была никогда влюблена в него.
– Мне трудно судить.
– Мне часто казалось, что я влюблена, а потом глядишь – ничего и нет. Но на этот раз, – произнесла она с сожалением, – я была совершенно уверена. А теперь все так запуталось, что я сама не разберу.