Прощай, бабушка!!! Городские легенды - стр. 4
Чтобы остановить это красноречие пришлось пролепетать, что никогда мой любимый и единственный муж не узнает, что я пыталась что-то сочинять, этим будет заниматься только он единственный, а я ему верно и преданно служить.
Кажется, дед не очень поверил, он вообще был крайне недоверчивым типом, и себе самому верил не всегда, а непутевой внучке и подавно.
№№№№№№№№№
Знакомство состоялось ровно в полдень.
Напрасно я говорила любимому дедушке, что это не время для такого важного дела, что славяне в это время прятались от Полудницы, и только потом выходили на работу, чтобы не сгореть от жуткого зноя. И нам не стоит нарушать законы наших мудрых предков.
– Не забивай мне голову такой чепухой, образованная девица не может погрязнуть в язычестве, совсем рехнулась, мне стыдно за тебя, да мои студенты больше знают, чем ты и лучше соображают. Внучка уродилась, чертова мракобеска, жаль, что я не выбил из тебя эту дурь, все твой отец, помереть был готов, а тебя защитить, и что вышло… Пусть полюбуется с того света, слабак чертов.
Я сразу поняла, почему и душа и все творения дедовы были опубликованы, хотя заранее прокляты и убиты – только такие и требовались издателям, а может он кого с пистолетом в руках заставил публиковать свои нетленки, кто его знает, тиран он и есть тиран. Впрочем, говорить мы ему о том не собирались. Достояние республики надо беречь, чем мы всю жизнь и занимались, не надеясь, что кто-то нам спасибо за это скажет.
С Мишелем мы познакомились в полдень, он был, как мне и нравилось, светловолос и голубоглаз, дедушке в рот заглядывал и слушал, конспектировал каждое его слово. Настоящий Левий Матвей…
– Зови меня Мишелем, – потребовал этот потомок викингов, который храбростью не отличался, но у него была масса других талантов, которые наверняка помогут ему выбиться в люди, стать таким же успешным и уважаемым писателем, как мой дед. Эти двое нашли друг друга, жаль он не мог жениться на дедушке…
Он мечтал стать таким же великим писателем, как мой дед. Только мечты эти были бредом, потому что Мишель даже так писать не умел. О чем мне пришлось сказать ему накануне свадьбы.
Говорила я в надежде на то, что он сбежит, как только услышит такое признание, пусть не от любимой, но все-таки женщины, только никогда не знаешь, как слово наше отзовется.
– Но ты ведь поможешь мне, – произнес он, – ведь ты же, как все так хочешь выйти замуж. И твоя мечта сбудется, если ты поможешь мне. Я видел твои рукописи, они прекрасны, собственно поэтому я и согласился на тебе жениться, – огорошил он меня ответным признанием.