Прощание славянки - стр. 27
На ответ Белграду было предоставлено всего 48 часов.
Это было сделано для того, чтобы помешать России, Англии и Франции провести полоноценные переговоры и консультации за столь короткий срок.
В день вручения ультиматума Грей в первый раз за всё время кризиса встретился с австрийским послом графом Альбертом фон Менсдорфом.
В Лондоне уже хорошо знали, какой провокационный документ заготовили австрийцы для Сербии, так как еще 22 июля «Таймс» довольно точно изложил его содержание.
Конечно, знал его и Грей. Тем не менее, он заявил Менсдорфу:
– Я не могу обсуждать ноту до тех пор, пока не увижу сам документ. Единтсвенное, что я пока могу, так это выразить мое сожаление, что для ответа на нее дан такой ограниченный срок…
Затем он стал распространяться об ущербе, который нанесёт торговле война между четырьмя великими державами: Россией, Австрией, Францией и Германией.
О возможности участия пятой державы, Англии, Грей не обмолвился ни словом.
Донесение о беседе с Греем Менсдорф заключал следующими словами: «Он был хладнокровен и объективен, как обычно, настроен дружественно и не без симпатии по отношению к нам».
Если это не поощрение агрессии, то, что тогда?
На следующий день Менсдорф привез Грею копию ультиматума.
Изобразив на своем лице отчаяние, тот заявил, что это «самый страшный документ из всех когда-либо порождённых дипломатией».
В тот же день, 24 июля, Грей принял Лихновского. Он заявил ему, что, пока дело идёт о локализованном столкновении между Австрией и Сербией, министра иностранных дел Великобритании вся эта возня не касается.
– Если общественное мнение России заставит русское правительство выступить против Австрии, – сказал он, – тогда дело могло бы обстоять иначе. Если же Австрия вступит на сербскую территорию, то опасность европейской войны возростет многократно. Всех последствий подобной войны четырёх держав, – министр сделал особое уцдарнеи на слове «четыре», подразумевая Россию, Австро-Венгрию, Германию и Францию, – совершенно нельзя предвидеть…
Как видите, о возможности вступления в войну пятой великой державы, Грей не упомянул ни словом.
Затем Грей пустился в пространные и совершенно никому не нужные рассуждения об обнищании и истощении, которое вызовет война, о возможности революционного взрыва и об ущербе, грозящем мировой торговле.
Посла проблема обнищания и истощения волновала мало, поскольку он услышал то, что так хотел услышать. Англии в числе возможных участников войны не было…
Глава III. Вызов
Если называть вещи своими именами, то венский ультиматум являл собой самый настоящий вызов.