Прощание с Византией - стр. 35

Оплакивая великое и тяжелое поражение крестоносцев, современник тех событий писал:

Пораженный весьма жестокой раной,

Я вынужден загладить горе горьким рыданием,

Произнести плач и песню

О горестном поражении нашего народа,

Который, осененный знаком Креста,

Уступил врагу Креста, чужеземцу.

Не в битве мечом или посохом,

Но покоренный угрозой голода.

Какая скорбь, какое несчастье,

О какой стыд, какой страх!103

Исполнение обязательств перед султаном резко осложнилось вследствие того простого обстоятельства, что буквально в это же время к Дамьетте прибыли новые отряды германских крестоносцев, направленные Фридрихом II. Они не только были крайне озлоблены на незадачливого Пелагия, так легко разменявшего труды пилигримов на собственную глупость и заносчивость, но и озадачились более насущными проблемами – что делать дальше?

Как всегда, возникло сразу несколько точек зрения, обусловленных различными интересами. Венецианцы особенно негодовали изза потери Дамьетты, а потому пытались всеми силами удержать город в руках крестоносцев. Но поскольку остальные пилигримы их не поддержали, венецианцы были вынуждены примкнуть к большинству – собственными силами город они удержать не смогли бы. Наконец, 7 сентября 1221 г. Дамьетта была очищена от христиан и передана султану104.

Такой итог крестоносного похода вызвал бурю негодования и критики, причем первым ей подвергся Фридрих II. Таким способом папа Гонорий III решил отвести критику от Римской курии, не самый достойный представитель которой бездарно провалил блестяще организованный поход.

Но император, небольшого роста, пузатенький и с плохим зрением, слыл большим оригиналом и крайне независимой фигурой с какимто фантастическим умением обаять собеседника – его коммуникабельность вошла в легенды. Он был начитан, слыл великолепным лингвистом и свободно владел арабским, французским, германским, итальянским и греческим языками, сицилийским диалектом, латынью, хорошо знал право и медицину, историю, философию, держал на службе мусульманских телохранителей и даже имел гарем (!). Согласимся, при таких чертах характера и личностных качествах трудно оставаться исключительно пасомым лицом, на которого списывают чужие неудачи105.

В 1221 г. возникла еще одна идея, которая должна, по мысли папы, увлечь Фридриха II (он уже, увы, стал вдовцом) в новый Крестовый поход – его женитьба на Иоланте Иерусалимской, титулярной наследнице королевства, внучке короля Кипра и Иерусалима Амори I. Первоначально эта идея не понравилась Фридриху II: нищая невеста, вдвое младшего его; в приданое Иерусалим – пустой звук и безумные затраты на новый поход ради призрачного успеха. Но потом под давлением понтифика все же согласился106.