Прощальный поцелуй Чукотки. Записки северянина - стр. 15
В конце октября, когда выпал снег, Мишка пропал. Минька носился по всему посёлку и расспрашивал всех о нём. Может быть, кто-то чего-то видел или знает про собаку. Однако никто ничем не мог помочь.
Только на третий день Минькин дружок, Вовка Кагукин, у которого мать работала в поселковой столовой, рассказал, что в столовке обедали чукчи-оленеводы. У них была упряжка и течная сука – собака готовая к вязке. От такой приманки ни один нормальный пёс отказаться не мог. Вероятнее всего, что Мишка попался на эту удочку, и его отловили для чукотской упряжки. Но откуда они?
К решению этой задачи подключился и отец, и Пананто. Он даже съездил на своей нарте за тридцать километров в посёлок Алькатваам, но местные чукчи заверили его, что у них Мишки нет.
Минька не находил покоя. Он плакал, и его никто, даже мама не могла успокоить. Отец дал Миньке слово, что как только он поедет в очередной раз на просчёт оленей, то через знакомых оленеводов постарается найти собаку.
Подключился и командир пограничной заставы, товарищ родителей, связавшийся со своими сослуживцами в посёлках Мейныпильгино и Хатырка.
В декабре пограничники из Мейныпильгино сообщили, что у одного из оленеводов появился отличный вожак и волкодав, но тот его держит в бригаде и в посёлок не приезжает. Забрезжила надежда, что это был Мишка. Отец пошёл в райисполком (тогда уже появились райисполкомы, а вместо политотделов – райкомы партии) и попросился на весенний просчёт оленей в Мейныпильгинскую тундру.
А Минька ожил. Он везде и всем говорил, что Мишку нашли, и что скоро он будет дома. Но, как гласит русская пословица: «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Прошли и декабрь, и январь. В феврале артистов посёлка пригласили выступить с концертом в честь Дня Советской Армии в войсковой части. Часть была расположена в сорока километрах от посёлка и туда можно было добраться только на тракторе.
В очередную субботу самодеятельные артисты залезли в тракторные сани, где было навалено сено, накрылись солдатскими тулупами и матрасами и поехали в войсковую часть. Ехать надо было более пяти часов, и к месту назначения они приехали во втором часу ночи.
Однако их ждали. Быстренько переодевшись, артисты начали концерт. Первым для разогрева зрителей выпустили Миньку с отцом. Для того чтоб певца было лучше видно, ему поставили армейский табурет. Начинал Минька со своей коронной песни «Мы шли под грохот канонады».
Зал был полон. Впереди сидели офицеры в парадной форме вместе со своими наряженными жёнами. Дальше расположились сверхсрочники и солдаты срочной службы. Сбоку на полу сидело человек шесть чукчей-оленеводов. Как потом выяснилось, они привезли военным подарок к празднику – полтора десятка оленьих туш.