Просчет невидимки - стр. 24
– По здоровечку, – буркнул он, не глядя на уголовников, и принялся доставать из бокового кармана короткого драпового пальто газетный сверток, в котором приготовил воблу. – Не помешал?
Коган не смотрел на этих людей. Он их рассмотрел, пока стоял у входа, пока шел с кружками через весь зал между тесно составленными высокими столиками. Сейчас он, не глядя на них и старательно очищая от кожи воблу, просто чувствовал их. Этот справа нерешительный. Он удивленно таращился на своих дружков, не зная, что делать и как себя вести. Черт его знает, этого лупоглазого носатого мужика. Мало ли кто он такой. То ли послать его сложным сочетанием слов на воровском жаргоне, то ли сразу пендаля дать под зад, чтобы летел к выходу. А может, и просто прижать к печени финку и спросить с него? И потому, что этот тип лет тридцати был такой нерешительный, Коган и оставил его по свою правую руку. Как самого неопасного.
Второй, лет на пять постарше, с опухшей и старательно напудренной скулой, вчера, видимо, перебрал и с кем-то хорошо подрался. И кулаки сбиты, и скула. И баб любит. Этот неозлобленный, этот просто ждет команды того, у кого вес в криминальном мире побольше. А тот как раз стоит по другую сторону стола. Напротив. И сверлит незнакомца недоброжелательным взглядом. Нехороший у него глаз. И шрам на щеке, который он старательно прикрывает краем шарфа, нехороший. Но и этот не станет кидаться на незнакомого, пока не уяснит себе его масти, не оценит его положения в воровской иерархии. И этому третьему очень не нравилось, как наглый незнакомец себя ведет. Идиотом надо быть, чтобы не понять, что ты встал за столик с блатными. А он холоден, угрюм, даже как-то лениво себя ведет. Воблу щиплет, в рот полоски кладет. Пережевывает. И Коган решил как раз соленую рыбу и использовать, раз она попалась на глаза уголовнику и он на ней внимание заострил. Подвинув газету на середину стола, Коган поднял кружку и, буркнув «угощайтесь», сделал несколько глотков пива.
– Че хотел, дядя? – хрипло спросил мужчина со шрамом. – Ты «хозяйский», что ли?
– Интерес у меня есть. Вижу, что не «банзуха»[2], вот и подошел, – снова проворчал Коган, не поднимая глаз.
Голос его звучал уверенно и лениво, как будто он тут был хозяином положения. Эти интонации и его поведение явно бесили блатных, но и заставляли их опасаться незнакомца. Впрочем, не факт, что все закончится прилично. Такое развитие событий Борис тоже учитывал. Все-таки следователь особого отдела НКВД – это не следователь уголовного розыска. Специфика другая, знания и опыт соответствующие. Но Когану сейчас и не надо было «лепить горбатого». Главное, чтобы его боялись, тогда эти трое не станут совершать поспешных и необдуманных поступков. Посоветоваться они захотят с теми, кто тут принимает решения. В их кругу, конечно. И Коган, снова пережевывая соленые полоски рыбы, заговорил: