Просчёт Финикийцев - стр. 21
– Что это значит?
– Не сейчас. Пойдем, пора возвращаться.
– Секунду, – сказал я.
– Надо идти, – повторила она настойчиво.
Следующие полчаса выпали из моей памяти, как выпадают из жизни алкоголика запойные ночи и дни. Я очнулся от сильного удара по спине. Открыл глаза и увидел, что лежу на песчаном пляже, насквозь мокрый и с полным ртом колючего песка. Карла снова ударила меня по спине, я попытался вдохнуть, закашлялся и стошнил соленой водой со слизью, песком, и комками чего-то, о чем не хотелось думать.
– Придурок, – сказала она хрипло, – гребаный шут! Тебе повезло, что сейчас прилив, иначе долбанулся бы непутевой башкой о дно.
Она оправила на груди мокрое платье, тут же прилипшее снова.
– Неужели тебе настолько надоело жить? В другой раз я за тобой не прыгну!
Я попытался подняться, но собственное тело оказалось невыносимо тяжелым. Встал на четвереньки и тут же упал носом в мокрый песок, сбитый подоспевшей волной. Карла возвышалась надо мной, злая и прекрасная в свете полной луны. Где-то вдалеке играла музыка: монотонный, действующий на нервы хип-хоп. Значит, мы все еще в нашем мире, и все еще в Джерси.
– Вставай, клоун, – сказала она, – пойдем.
При всей этой неожиданной грубости, она выглядела напуганной.
– Я что, сам спрыгнул со скалы? – спросил я, с усилием передвигая ноги.
На левой не хватало ботинка, хотя носок непостижимым образом удержался на месте.
– Нет, спустился по лестнице с неба. Конечно сам, твою мать. Отошел, разбежался и сиганул, как чертов трехлетка в бассейн с цветными мячиками.
– Я не помню этого.
– Зато я помню.
Мы вышли на полупустую набережную, мощеную серо-розовой брусчаткой. Похолодало. На небо высыпали звезды, отражаясь в притихшей лиловой пустоте океана. Не будь я таким пришибленным, а Карла – такой злой, это зрелище могло показаться романтичным.
Пока она спасала меня из бурлящей воды, нас унесло течением к югу. Чтобы вернуться, пришлось протопать по берегу четверть часа. Кроме ботинка, в схватке со стихией и собственным кретинизмом я потерял ключи от минивана. Но маменька узнает об этом нескоро, потому что телефон тоже ушел ко дну. Зато кошелек застрял в кармане, достойно выдержав испытание.
Открыв багажник, Карла первым делом закурила, и ее настроение заметно улучшилось. Она вытерла волосы и бросила мне полотенце.
– Постели на сиденье, придурок. Машина прокатная, мне не нужны проблемы.
«Как будто мне они нужны», – подумал я, вспомнив, как мы с Джеем выбирали костюм, теперь безнадежно испорченный. Как долго и мучительно подыскивали брюки, которые не спадали бы, и при этом не были до смешного коротки.