Просчёт Финикийцев - стр. 13

Прижав плечом телефон, она включила кофеварку, полезла в холодильник за сливками и только тогда заметила меня. Сделала знак подождать. Вечный такой знак, который делают не к месту попавшимся на глаза детям. Выйдя в коридор, строго и властно пообщалась с домработницей.

– И что ты собрался делать? – спросила она минут через пять, когда мне удалось наконец утопить все хлопья в молоке, окрасившемся в приятный кофейный цвет.

– Порублюсь до полудня в World of Warcraft. Пожарю себе омлет с луком. Позвоню Джею.

– Зачем ты ёрничаешь? Я спрашиваю, как ты собрался поступать в колледж без аттестата? Почему ты молчишь?

– Я ем.

– С тобой невозможно нормально разговаривать!

Она стала мерить шагами кухню от островка до шкафов с дверцами розового дерева.

– Мне жаль, мама. Правда, жаль. Но у меня нет ни малейшего желания туда возвращаться.

– Иногда я думаю, что твой отец прав.

– Мой отец ничтожество.

«Напыщенное пустое место. Будь у тебя хоть капля достоинства, выставила бы его за дверь год назад, отправила бы к той шлюхе, у которой он и так проводит вечера. Но тебе куда важнее, чтобы соседи, да родственники, да те курицы, которые ходят с тобой на йогу и благотворительные вечеринки, не узнали, что в твоей семье что-то безнадежно протухло.»

Из всей этой тирады лишь первую фразу я отважился сказать вслух.

– Не смей так говорить об отце! А сам ты кто? Компьютерный гений, захвативший мир, сидя в неубранной комнате?

– Это был не я…

– Не важно. Ты не сделал ничего, чтобы остаться в школе и получить аттестат, а виноват почему-то твой отец. Это невыносимо. Знаешь что? Я от тебя устала. Мы от тебя устали. Нам надоело пытаться обеспечить тебя будущим. Живи, как хочешь. Тебе ведь не нужно ничего, кроме телефона, компьютера и захлопнутой двери. Ни девушка, ни образование, ни работа. Ты даже хуже, чем Джей, он хотя бы работает. Умеешь только писать непонятные буковки в черном окне. Когда-нибудь тебя заслуженно посадят за это в тюрьму.

Я помешал ложкой хлопья. Тоже мне заслуга – аттестат.

– Я хочу уехать.

– Куда?

– Подальше отсюда. Я накоплю денег и все сделаю сам, только подпиши мне бланк, чтобы получить паспорт.

– И кому ты там нужен, далеко отсюда? Что ты будешь там делать?

Как же это грустно – наблюдать человека, неуклонно теряющего контроль.

Маменька допила кофе и собралась уйти, когда я окликнул ее в последней попытке, как она выразилась, «нормально поговорить».

– Почему они приносили в жертву Молоху первенцев? – спросил я, – Какой смысл? К чему преумножать страдания, готовясь к войне? Почему, когда терпишь невыносимую боль, так хочется сделать себе еще больнее?