Прорыв выживших. Враждебные земли - стр. 31
Возникший звук сначала воспринялся как жужжание шмеля. Такое мирное звучание, почти и забытое за столько лет… Подождите, здесь же не водятся шмели вроде бы? Не водятся!!! А кто жужжит тогда?! Митька, наконец, вынырнул из затянувшего его болота лингвистики и тут же опознал звук: машина! И приближается! Парень было заметался, но взял себя в руки. Бежать обратно к товарищам далеко, могут засечь. А главный принцип Лагеря – незаметность. Надо прятаться здесь. Но не в развалинах, их осмотрят обязательно, кто бы и зачем сюда ни ехал. Значит… Митька бросился к ближайшей каменной грядке, прикрытой от бывших строений тремя деревцами.
– Хорхе – Митьке!
– Хорхе здесь.
– Машина! Я спрятался в камнях к северо-востоку. Не вызывайте.
– Принял. До твоего выстрела молчим.
Митька приник к камню, с благодарностью вспоминая дядю Жору, под руководством которого делал свой боевой костюм…
Два «УАЗа» вынырнули из-за поворота и неторопливо подрулили к развалинам. С машин посыпались автоматчики, занимая оборонительные позиции. В каждом «козлике» осталось по одному у пулемета.
«Десять, – сосчитал Митька, – много…»
Прибывшие достаточно оперативно брали под контроль местность. Не искали кого-то конкретно, а выполняли стандартную обязательную процедуру. Наконец шестеро автоматчиков определились с позициями. Оставшиеся двое, явно старшие в группе, долго осматривали развалины, пока, наконец, не остановились возле угла бывшего лагерного забора, метрах в тридцати от Митькиного укрытия.
– Ты думаешь, ака, здесь кто-то есть? – по-таджикски спросил огромный бородатый мужчина невысокого крепыша.
– Не знаю. Мне важнее, не есть ли кто-нибудь тут сейчас, а бывает ли вообще.
– Никаких следов. Сам видишь. Если тут кто бывал, осталось бы хоть что-то. Люди не умеют не оставлять следов.
– Здесь никто не живет. Это факт. Но…
– По той логике, что ты мне излагал, надо ехать в Пасруд или Чоре.
– Сам понимаешь, что это невозможно. Кое-кто просто мечтает увидеть меня на своей земле.
– Значит, надо ехать без тебя.
– А вот это не годится! Если я прав, то без меня там делать нечего. Одно неверное слово, и вместо союзников получим врагов… Или, скорее, трупы своих людей. Здесь единственное место, куда можно подъехать с нашей территории.
– Тебе виднее, великий умелец. Так или иначе, но здесь пусто. Все разграблено лет пять назад, а то и больше.
Разговор настолько заинтересовал Митьку, что он чуть не высунулся из своего укрытия, опомнившись в последний момент. В словах таджиков крылась какая-то важная мысль, важная для всего Лагеря, но какая…