Прорвёмся, опера! Книга 4 - стр. 36

– Как и вы говорили раньше – слаб духом? – предположил я.

– Думаю, что-то в этом роде. Но тут, видите, вопрос физической подготовки важен, ведь такая жертва может оказать серьёзное сопротивление или даже победить. А нас вопрос уходит из плоскости взаимоотношений полов, раз это не сексуальный маньяк, а жертвы – мужчина и две женщины, то есть разного пола, а не только, скажем, женского. Значит, убивает он по другому принципу, не потому, что ненавидит женщин или у него подавленное влечение к… ну, в общем, сами понимаете, того. И тот, как вы говорили, убитый ранее наркоторговец…

– Вот он-то как раз убит иначе, другим. Рабочая версия такова, что его задушил тот самый парень, что мы нашли мёртвым. Экспертиза уже пришла по орудию убийства, определили, что те трое задушены одним типом струны, а барыга… ну, то есть торговец дурью, – поправился я, – именно той, которую мы нашли в вещах Зиновьева. И по надписям я вам, Владимир Владленович, тоже факс отправлял.

– А, вот оно как, – профессор поцокал языком. – Ну тогда самая рабочая версия, что убитые – маргиналы, от которых наш индивид чистит общество. Может быть, для него это важная тема, и все те, кто не достоин жить – должны умереть, особенно алкаши, наркоманы, проститутки и преступники. А надписи на месте убийства проститутки – это желание показать, как писать правильно, так как в прошлый раз были ошибки, и наказать самого ошибающегося, отсюда и эта попытка извлечь сами органы, как вы писали. Это тоже зацепка, возможно, маньяк помешан на правильности и чистоте и, скажем, поминутно моет руки… нет, руки мыть, конечно, полезно, просто может быть излишний педантизм, или напротив – любовь к беспорядку, неконтролируемый сбор ненужных вещей, но вот руки – чистые… тут сложно сказать, пока мало вводных.

– Однажды я поймал преступника, который руки как раз не мыл. На этом и попался.

– И такое бывает, – Салтыков засмеялся. – Припоминаю случай, был такой индивид у нас на кафедре, изучали его, маньяк. Очень тревожный это психотип, потому что ему нравился сам процесс убийства, он считал себя творцом, архитектором душ или кем-то вроде, а все остальные люди для него – мусор, представьте себе. Но у него был такой вот, кхм, пунктик, и он постоянно боялся, что упустил какую-то улику. И однажды вернулся на место преступления проверить, вдруг кровь затекла под коврик в ванной, а там уже милиция была. Расстреляли его два года назад, и счастье хотя бы, что поймали его на первой жертве. И одновременно для нас неудача, что мы не поняли, как мыслят такие, это бы нам здорово помогло. В общем, мне пора бежать, но если у меня появятся какие-то мысли, я вам позвоню. И вы мне тоже сразу звоните, если что-то узнаете. Помните – всё равно должно быть что-то общее у всех жертв.