Прорвёмся, опера! Книга 4 - стр. 25
Клуб приличный. Всё хоть и не новое, но качественное. Штанги на стойках, тяга блока для спины, куча гантель и гирь, потёртые, советских времен боксёрские мешки на массивных цепях. В углу влепили импровизированный ринг: вместо канатов цепи, а на канвасе побуревшие пятна, похожие на кровь. Судя по сбитым казанкам у некоторых бойцов, драться они учились без перчаток.
Но помимо голых кулаков у них было и другое оружие. Нашли мы просто-таки уйму бит, кастетов, ножей. Устинов покрутил в руке финку, сделанную из советского столового ножа – это на наждаке сточили круглый кончик, превратив в острый.
– А это чё? – отец склонился над лежащим на полу бандюком в спортивной мастерке и джинсах, и достал оружие, заткнутое за пояс. – Ну что, Николай Батькович, это у тебя откуда?
Он осторожно поднял за скобу пистолет, причём не типичный ТТ или ПМ, а что-то импортное, кажется, старый немецкий вальтер.
– Нашёл, – оправдывался бандит. На виске у него хороша видна свежая ссадина, кто-то приложил его по башке. – Вам хотел унести, добровольную выдачу сделать. Не верите? Объяснение в кармане вот, чтобы приняли.
Отец достал бумажку и, хмыкнув, прочитал её.
– Неделю назад нашёл? Дату-то чего новую не поставил, чучело? Вас же учат, чтобы вы каждый день новые бумажки писали, что якобы нашли ствол. А вам лень. Эх вы, идиоты. Ну вот и попался ты нам, Барсук.
Этого Барсука я видел мельком один раз, в казино, он там был вместе с Сафроновым и Мишей. Но самого кандидата в мэры и Миши, которого я искал, сегодня среди задержанных не было. Сафронов, оказывается, вообще уехал из города, хочет себе алиби обеспечить, хитрый гад. Где второй – никто не отвечал, но все косились на дверь в подвал.
Там уже были наши, оказалось, что в подвале у сафроновских ребят было небольшое общежитие. Поставили несколько двухъярусных кроватей, тумбочки, здесь же хранили вещи. Уже понятно, среди местных Сафронов ещё мало кого собрал, весь костяк банды он привёз откуда-то, а иногородним требовалось где-то проживать.
Пока здесь не так много людей, на некоторых кроватях даже матрасов не было, просто торчали голые пружины. Но некоторые койки уже явно обжитые. Есть тумбочки, на каждой лежат стопки книг. Наверняка всякая нацистская литература, на одной я заметил свастику, такие книги ещё не запрещались. Читают, значит, по указке своего хитрого босса, который сам-то слинял при первых признаках опасности.
– Миша Зиновьев, – произнёс я. – Где его место?
Единственный оказавшийся здесь постоялец, лежащий на полу парень в майке, кивнул в сторону маленького окошка, где стояла отдельная кровать. На ней лежала спортивная сумка.