Прорвёмся, опера! 2 - стр. 3
Правда, если бы руководил операцией я, то никогда бы не допустил ту «мамашу» в куртке с капюшоном, которая сидела у другого подъезда и катала детскую коляску. Ну вы чего? Время уже десять вечера, никто у нас в городе не выходит с детьми так поздно, сразу же понятно, что это кто-то сидит в засаде. Впрочем, «мамаша» далеко, из кафе не заметят.
У кафе остановился белый москвич отца. Вышел он сам, огляделся по сторонам, но даже сделал вид, что не заметил меня, и прошёл внутрь. Под мышкой отец держал кожаную папку на молнии. Я уже в курсе, что в ней он обычно носит пистолет-пулемёт «Кедр», оружие достаточно компактное, влезает туда спокойно, ничего не бугрится. Я раз по ошибке захватил вместо своей, ещё думал, почему она стала тяжелее, чем обычно.
И всё же один руоповец в моём поле зрения был. Но это дядя Витя, и он – мастер маскировки, потому что даже я, зная о его навыках, не сразу понял, кто этот бомж, деловито выискивавший бутылки в переполненных урнах, а то и просто кучах мусора. Маскировка – слишком реальная, не подкопаешься.
– Мать, закурить есть? – хрипло спросил он у «мамаши», и та замотала руками, мол, уходи, не мешай.
Вскоре он прошёл мимо меня.
– Пацан, есть закурить?
Я хмыкнул и достал спички, а он наклонился чуть вперёд, типа закуривал.
– Это тебя, Пашка, выходит, чекисты позвали? – тихо спросил он. – Чё-то пошло не так, я смотрю. Не едут, едрить их в ногу. Отбой, походу, будет.
– Понял, – шепнул я и добавил громче: – Нет у меня мелочи, батя.
– Вот народ жмотьём стал, вечно всё жопят! – он кивнул, снова входя в образ.
Время шло, уже стало холоднее, Сан Саныч устал носиться и просто сидел рядом, положив голову мне на ногу, чтобы я его гладил, «мамаша» уже сама закурила, а «молодёжь» просто сидела и даже перестала фальшиво и громко смеяться.
Слишком всё затянулось, будто что-то идёт не так, все нервничают. Я и сам как натянутая струна, хотя и продолжаю изображать беспечность.
В ожиданиии много чего передумал, поразмышлял, и мысль одна не отпускала – ну как там, вышло ли что-нибудь у Верхушина? И когда я уже в очередной раз начал доставать пейджер, чтобы проверить сообщения и заодно посмотреть время, все вдруг всполошились.
Вскоре я и сам заметил, почему. Со стороны чёрного хода забегаловки, где стояли мусорные баки, подъехала тёмно-зелёная восьмёрка. Лампа у кафе горела всего одна, но даже в её тусклом свете видно, что у восьмёрки уже проржавел местами кузов.
Но люди из машины не выходили, просто сидели внутри и даже не курили, лишь видны их силуэты через окна. Музыки из тачки не слышно – плохой знак. Какая восьмерка сейчас без магнитолы? та, которая на дело приехала…