Пророчество о пчелах - стр. 20
Он вращает шпагой, как будто сражается с невидимым противником.
– Ты огорчен?
– Это еще мягко сказано. Я надеялся на чудо, – признается Рене.
Ланжевен не прекращает размахивать шпагой.
– И правильно делал. Потому что существует еще одно обстоятельство: я люблю принимать невозможные вызовы. Помнишь, как я однажды учил тебя азам фехтования?
Чуть не забыл! Мы пришли в фехтовальный зал, где он показал мне кое-какие приемы… Он был отменным наставником и в этом.
Александр Ланжевен сдергивает со стены вторую шпагу и бросает ее Рене. Тот рефлекторно выбрасывает вперед руку и неуклюже ловит шпагу за рукоять.
– Предлагаю тебе ордалию, «Божий суд», решение которого превосходит все прочие, ибо его исход определяется самим Всевышним. Двустороннюю ордалию, юридическую дуэль, если тебе так больше нравится. Сумеешь меня победить – получишь место штатного лектора. Вести практические занятия не нужно, зарплата выше – и свобода! Какой будет тема твоей первой лекции?
Скорее, скажи хоть что-нибудь!
– Штатный лектор?.. Тема должна быть обширной и открытой, чтобы возбудить любопытство… Сейчас соображу… «Иной взгляд на Историю»!
– Почему бы нет? Тебе остается всего лишь завоевать эту работу в бою. Решает Бог.
Потрясенный, Рене не реагирует на вызов, поэтому Александр Ланжевен угрожающе прикасается к его груди кончиком шпаги.
– Защищайся! Приготовься отразить атаку. Учти, я буду нападать по-настоящему. Ордалия так ордалия. Ради этого места ты должен рискнуть жизнью.
– Вы шутите? Прямо у вас в кабинете? Мы тут все переломаем, и вообще…
Рене Толедано не успевает договорить: его бывший учитель делает выпад, который он еле-еле отражает.
– Я серьезно. Если ты одержишь победу, то я исхитрюсь немедленно изыскать средства на новую ставку лектора. Если победа будет за мной, тем хуже для тебя. Разве не заманчиво?
Ланжевен снова атакует, Рене снова отбивается. Кончик шпаги рвет ему рубашку и до крови режет руку.
– Дерись же! Подумаешь, царапина! Если ты откажешься обороняться, то следующая будет гораздо глубже. Защищайся!
Насколько велика его готовность меня проткнуть? Не может же он так рисковать! Не убьет же он меня, просто чтобы доказать свою удаль? При том что я не могу себе позволить причинить ему вред.
Ланжевен распоясывается, он запрыгивает на свой письменный стол, чтобы угрожать Рене сверху. От следующего его выпада у Рене распорото запястье.
Тут раздается стук в дверь.
– Не сметь меня беспокоить! – кричит Александр.
– Это почта.
Не дожидаясь разрешения, входит секретарша. При виде двух мужчин со шпагами она не выражает ни малейшего удивления. Найдя место, где ей ничего не грозит, она выдвигает ящик стола и кладет туда стопку писем.