Пророчество Асклетариона - стр. 3
За дверью повисла неопределённая пауза. Потом ключ долго со скрежетом крутился в замке. Наконец, железная дверь со стоном испускавшего дух грешника отворилась.
На пороге стоял старичок в видавшей виды тельняшке и линялых джинсах из «секенхенда», которые пережили уже не одного хозяина. Доктор Велес, «внебрачный сын Небесной Коровы и бога Солнца», как он шутовско представился Нелидову, был бос, помят со сна, давно не брит и выбрасывал в сторону Максима характерный выхлоп пережженных дешевым спиртным труб – кисловатый перегар хронического похмелья.
– Водки привез, Звездочёт? – по-свойски, будто своего закадычного друга, спросил Велес, со смутной надеждой глядя на сумку Максима.
– И водки, и пива…
– Ты, старик – гений. Заходи!
Максим потоптался в прихожей, глядя на свои армейские ботинки.
– Не разувайся, – не оборачиваясь к гостю, сказал хозяин. – Я своих гостей уважаю больше, чем драный линолеум.
Почетный академик трех Академий художеств, член-корреспондент, бывший профессор задумчиво почесал плешь, заглядывая под перекошенный шкаф без одной дверцы, загромождавший и без того тесную прихожею.
– Значит, ты – Звездочёт? – хрипловато спросил он, щупая большим пальцем ноги недосягаемое подшкафное пространство.
– Звездочёт… Ребята еще на худграфе так прозвали.
– Ты, Звездочёт, мои кроссовые тапочки не видел?
– Не-ет… – удивленно протянул Максим.
– Странно, что не знаешь, где они. И какой ты, к хренам собачьим, звездочет после этого?… Даже на экстрасенса не тянешь. Звездочеты ведь видят не глазами. Ладно, не обращай на старого брюзгу внимания, следуй за мной…
Нелидов вслед за Доктором Велесом прошел в заваленную всяким хламом комнату. Кроме железной кровати с тремя никелированными шарами, побитыми ржавчиной, здесь стояла тумбочка, выброшенная из казармы или больничной палаты, на ней – старинный ламповый приемник «Балтика». В углу печально склонил повинную голову горбатый торшер с прожженным абажуром над кособокой лампочкой. У окна, занавешенного бордовой бархатной тряпкой, скорее всего откромсанной у занавеса какого-то районного клуба, к стенке был припёрт пузатый облупленный буфет. («Полный антиквариат, как полный атас!» – гордо сказал об этой изъеденной временем и личинками «мебели» Доктор Велес, погладив поцарапанное буфетное пузо). Круглый стол на толстой, как у боровика ножке, был завален эскизами книжных обложек, карандашными набросками, листами, скверно отпечатанными на принтере, у которого кончались чернила.
Доктор махнул рукавом тельняшки – и часть его работ спланировало на давно не мытый пол.