Прорехи и штопальщики. Сборник рассказов - стр. 3
Она развернулась на каблуках и пошатываясь на ходу, отправилась дальше. Тележка поскрипела следом.
Нет, Женька не завидовал. Он просто видел, что это такое на самом деле.
Мертвые камни
Институт парасвязей (старое название –
Институт магических наук) города Гражин.
Теплый июльский вечер.
Давай не будем, говорит подруга. Ну ты посмотри на них, они выглядят как… как хулиганы. Обматерят и пошлют.
Ну и пусть, упрямится девушка и тащит ее вперед, к черной каменной чаше фонтана. Так нельзя, объясняет она подруге. Понимаешь? Даже если обругают, нельзя мимо проходить и молчать.
Полированный широкий край глянцево блестит, отражая солнце. В невысокой водяной струе – радуга.
Девушка смотрит на нее, и еще на уголок завернутого в восковую бумагу букета, который лежит рядом с грубым ботинком одного из трех молодых людей. Они пьют пиво, развалясь на краю каменной чаши. Жаркий летний вечер, последние дни сессии. В другое бы время девушки бы хихикали, обсуждая их стати: мощные бицепсы, мужественные лица, модные стрижки…
…но не сейчас.
Айниэль шагает четко, хотя подбородок дрожит. Подруга плетется сзади. Ей совсем не хочется лезть в неприятности, но сбежать уже совесть не позволит.
Девушки останавливаются перед молодыми людьми, каблучки звонко щелкают по брусчатке.
– Встаньте, пожалуйста, – звенит голос Айниэль. – Вы сидите прямо на Месте памяти.
Один из них спит, укрыв лицо раскрытой тетрадью, и даже не шевелится. Два других поднимают головы, недоуменно глядя на нее.
Белобрысый молчит, а черноволосый, нагло окинув ее сверху вниз темнеющим взглядом, переспрашивает:
– Где-где мы сидим?
Голос у него глубокий, с хрипотцой даже. Насмешливый. Айниэль глядит ему в переносицу и четко повторяет:
– Вы сидите на Месте памяти. Не могли бы вы сдвинуться?
Она знает примерно, что это за типчики: видела недавно одного из них, – белобрысого, того, что молчит сейчас – за «делом». Лупили с компанией за учебным корпусом какого-то бедолагу (впятером на одного!), пока девчонка с параллельного курса не вмешалась.
Айниэль стыдно, что она тогда всего лишь в окно смотрела. Наверно, поэтому она теперь стоит и твердо смотрит – нет, не в глаза, в глаза не надо! – на этого парня. Потому что Место памяти – это значит, кто-то умер недавно, и букет в восковой бумаге – чье-то напоминание. Как и руна, едва светящаяся в радуге фонтана. Пускай у них жизнь такая, что умереть проще, чем обычному человеку, но память все равно надо хранить.
Парень медленно встает, выпрямляясь, и оказывается, что они одного роста: Айниэль на тонких высоких каблучках и он, весь в черном, взъерошенный и небритый. От него ощутимо пахнет алкоголем и еще чем-то горьким, травяным.