Проповедь чудесами. Первые 12 чудес - стр. 13

Рассудок объяснить чудеса не может. Он и не должен. Как не обязана это делать и наука: она занимается явлениями статистическими, воспроизводимыми. Чудо же являет собою нечто неповторимое, уникальное.10

Но это не обязательно значит – иррациональное. Должен ли Разум так же, как и обыденный здравый (всегда ли?) смысл, упорно чуждаться чуда?

Философия стоит особняком от иных наук. На нее не распространяется вышеупомянутое ограничение: она не должна заниматься явлениями лишь статистическими. Философия могла бы хоть попытаться осмыслить и ЧУДО также, наряду с иными явлениями. Более того, это есть ее прямая обязанность.

Но современная философия уклоняется от этой обязанности. Обыкновенно ее отношение к проблеме чуда – высокомерно-стыдливое (когда не вовсе воинственно-агрессивное).

Однако имеется одно – и очень яркое – исключение. Его составляют лучшие представители философии русской.

Отечественному любомудрию принадлежит заслуга обоснования с позиций разума – возможности и даже необходимости христианского чуда. Как, именно, добротолюбивого, избавительного. И это еще раз показывает произрастание русской философии – того, что есть в ней воистину русского, незаимствованного – из многотысячелетних глубин Русской Северной Традиции.

АПОЛОГИЯ ЧУДА У БЕРДЯЕВА

Особенно сей корень заметен в посвященных теме чудотворчества трудах Льва Лопатина и Николая Бердяева. Вот краткий пересказ апологии чудесного из книги Бердяева «Философия свободы»:

Научное знание, как и вера, есть проникновение в реальную действительность. Но научное знание есть проникновение лишь в действительность частную, ограниченную. Оно созерцает с места, с которого не все видно.

Утверждения научного знания истинны, но ложны его отрицания. Наука верно учит о законах природы, но ложно учит о невозможности чудесного, ложно отрицает иные миры. Высший гнозис дает нам вера.

Гнозис есть философия как единство веры и знания. Философское учение о причинности как о волевой активности субстанций формулировано Лопатиным. Лев Лопатин подвел итог учениям о причинности, дав учение об отношении причинности к свободе.

Причинность, понимаемая изнутри, есть творческий акт живого существа. Причина созидает, она творит следствие! Причина есть творческая энергия и предполагает существо, обладающее этой энергией. Причинность невозможна без творящего, созидающего.

Это верно ощущалось в мифологическом мировоззрении. На вершинах философской мысли должна быть оправдана эта мифология: в ней ключ к связи между причиной и следствием.

Причинность предполагает субстанциональность существ, творящих следствия. Причинность связана с субстанциональностью и свободой. Причинение как творческий акт субстанции есть акт свободы.