Пропавший без вести (Америка) - стр. 3

– Мое место освобождается, – сообщил кочегар, демонстративно засунул руки в карманы своих мятых, стального цвета дерюжных штанов и, вытянув ноги, забросил их на койку. Карлу пришлось потесниться к стене.

– Вы уходите с корабля?

– Так точно, сегодня отчаливаю.

– Но почему? Вам что, не нравится здесь?

– В том-то и штука, что нашего брата не больно спрашивают, нравится ему или нет. Хотя вообще-то вы правы, да, мне здесь не нравится. Вы, конечно, не всерьез в кочегары надумали, но учтите, именно так проще всего в кочегары и угодить. Только я вам решительно не советую. Коли вы в Европе хотели учиться – почему бы здесь вам не хотеть того же. Американские университеты даже куда лучше.

– Так-то оно так, – согласился Карл. – Но на это деньги нужны, а у меня их считай что нет. Правда, у кого-то я читал, что днем он работал, а ночами учился, пока не стал доктором и, кажется, даже бургомистром. Но ведь это какое терпение нужно, верно? А у меня, боюсь, терпения не хватит. Да и учился я не особенно хорошо и, честно сказать, не очень-то горевал, когда пришлось школу бросить. А здесь, наверно, в школах еще строже. И английского я почти не знаю. К тому же иностранцев тут, по-моему, не слишком-то жалуют.

– А, вы тоже, значит, это заметили? Ну, тогда все в порядке. Тогда вы свой человек. Сами посудите, ведь мы на немецком корабле, компания «Гамбург – Америка», почему же, спрашивается, здесь работают не одни только немцы? Почему главный механик – румын? Шубаль его фамилия. Это же неслыханно. Нами, немцами, на немецком корабле помыкает эта скотина! Вы не подумайте, – тут у него от возмущения даже дыхание перехватило, и он замахал руками, – не подумайте, что я вас разжалобить хочу. Я же вижу, вы не бог весть какая птица и сами паренек небогатый. Но уж больно все это мерзко! – С этими словами он несколько раз пристукнул кулаком по столу, не спуская глаз с точки, по которой бил. – Ведь я на стольких кораблях служил! – Тут он одним духом выпалил подряд названий двадцать, Карл совсем запутался. – И отлично служил, меня хвалили, я всегда умел угодить моим капитанам, а на торговом паруснике я даже несколько лет проходил. – Тут он привстал, словно торговый парусник был вершиной всей его жизни. – А здесь, в этом гробу, где все по струночке, где и пошутить нельзя, – здесь я, выходит, ни на что не гожусь, только болтаюсь у Шубаля под ногами, здесь я лодырь, которого давно пора выгнать, а жалованье получаю только из милости. Вы можете это понять? Я – нет.

– Вы не должны этого так оставлять, – сказал Карл взволнованно. Он почти забыл, где находится: шаткий пол корабля, незнакомый континент за бортом – все куда-то ушло, так уютно было ему на койке у кочегара. – А у капитана вы были? У него искали защиты?