Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома - стр. 26
Я взял бокал. Моя рука довольно заметно дрожала. Сделал большой глоток, потом взял стопку водки и опрокинул ее в рот. Выдохнул.
— Во дела… — Кеша потянулся к стопке. — Ты бы… сказал, что ли… предупредил как-нибудь… что происходит, Тоха?
Мне нужно было что-то сказать, сделать, ответить, может быть, даже броситься за ней, но мысли словно испуганные лошадки притихли и не отсвечивали.
Я чувствовал себя словно прибитым к этому проклятому дивану — не в силах пошевелиться и сказать хоть слово.
Толстяк молчал. Я тоже молчал.
Мы встречались. Это была правда.
Я поднялся и быстрым шагом пошел к закрытому бамбуковыми шторками дверному проему, в котором исчезла Света.
Нырнул внутрь, прошел мимо кухни. Возле плиты колдовал мужик в белом поварском фартуке и колпаке. Он даже не взглянул на меня, напевая что-то под нос. В его правой руке блеснул длинный широкий нож, на лезвии которого отпечатались капельки свежей крови.
Я прошел дальше и попал некое подобие подсобки — в полумраке на стеллажах с пола до потолка лежали коробки, стояли ящики со спиртным, сигареты и всякая всячина. Слева гудел здоровенный холодильный шкаф. На одной его дверце красовалась журнальная фотография Димы Билана, к голове которого кто-то пририсовал лисьи ушки, а на другой плакат «Родина-мать» с заголовком «Не болтай!». Над головой женщины в красном платке было написано:
«БУДЬ НА ЧЕКУ
В ТАКИЕ ДНИ
ПОДСЛУШИВАЮТ СТЕНЫ.
НЕДАЛЕКО ОТ БОЛТОВНИ
И СПЛЕТНИ
ДО ИЗМЕНЫ.»
Спереди хлопнула дверь, потянуло сигаретным дымом, я услышал шум дождя.
— Черт… — вырвалось у меня.
Сердце трепетало, словно у первоклассника.
Это был черный ход, пожарный выход. Сверху горела тусклая лампа. Я толкнул дверь и сразу же увидел ее.
Она стояла спиной под небольшим плексигласовым навесом. Стекающие с него струйки воды падали на ее русые волосы. Плечи вздрагивали.
Она не повернулась, когда я вышел, но заметно сжалась, словно ожидая удара.
Я не знал, что делать. Я не знал, как себя вести.
— Света… — сказал я.
Она резко повернулась и влепила мне звучную пощечину. Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, а потом она бросилась мне на грудь и разрыдалась.
— Как?.. Как ты мог? Антон? Почему ты пропал и ничего мне не написал? Ты бы мог хотя бы… хотя бы одно слово сказать… чтобы я так не переживала за тебя…
Я гладил ее по спине, по мокрым волосам, слушал ее голос и ничего не понимал.
— Это была плановая…
— Не надо, Антон… тебя не было пять лет. Два года назад мы столкнулись на рынке, ты вел себя как-то странно, а едва мы дошли до кафе, ты снова пропал. И вот теперь… — Света выдержала паузу. — Скажи прямо, у тебя кто-то есть? Зачем ты меня мучаешь?! — на ее глаза вновь навернулись слезы.