Пропащие Души - стр. 8
Опасливо оглядевшись: не слышит ли кто чужой, – Пес сиплым баском осведомился насчет завтрака, опять возмутительно запаздывающего. (Будто не он обожрался с вечера так, что едва доволок пузо до лежанки.) А на предложение заняться пока водными процедурами, язвительно заявил, что его, очевидно, путают с ньюфаундлендом. Возможно, некоторое сходство имеется, но касается оно наружности, отнюдь не повадок. Он и так едва успевает обсыхать – даже при нынешней жаре, на которую никакого языка не хватит. Тем более что язык означенным Псом употребляется не токмо для остужения, а и для иных надобностей, без коих прочие собаки вполне обходятся, поскольку уж им не приходится втолковывать хозяевам, сколь важно регулярное питание и как вредны для собачьего организма частые купания.
– Да просто им некогда болтать! – возразила Анджелла. – В отличие от тебя, они свою кормежку отрабатывают.
Видно, забыв, с кем имеет дело, Пес завел было привычную песню о преклонных своих годах и о покое, заслуженном за долгую службу. Но королева живо напомнила ему о количестве течных сук, которых он успел выловить по окрестным дворам и обрюхатить, невзирая ни на какие года и пользуясь (даже злоупотребляя) своим умом, отнюдь не собачьим. Заодно предложила устроить встречу с щенятами, недавно, после изрядной задержки, начавшими возникать из тесных утроб, – как на подбор здоровущими, мохнатыми да смышлеными, словно бы порода матери тут не играла роли. (То-то радости хозяевам!)
– Нет уж, спасибо, – отказался Пес. – Не хватало, чтобы кому-то из моих сынков вздумалось покалякать с папашей о том, о сём!.. Пусть сперва войдут в соображение, помалкивать насобачатся.
– Ну так и сам не пори чушь, – велела девушка голосом Лауры. – И поубавил бы свою кобелью прыть, а? Нам и одного такого говоруна много, а тут на подходе целая рота.
– Мой пример – другим наука, – произнес Пес значительно. – Вот ежели б вы, люди, ворочались шибче…
– Заглохни! – прикрикнула Анджелла. – Не твое собачье дело.
Наморщив широкий лоб, Пес озадаченно поглядел на нее и решил не обижаться, рассудив, видно, что его-то дела впрямь собачьи. (А какие еще?) Вдобавок, проблемы других не особенно его заботили: своих хватает.
– Ну, – спросил он опять, – мне самому, что ли, готовить? Так у меня лапы не приспособлены. На задних я, с грехом пополам, смогу устоять – у плиты там, аль подле стола… А вот каково передними справляться, без пальцев-то?
Вообще, всем хозяйством в квартире заведовала Жанна, юная ведьмочка, – уж так сложилось. Никто не назначал ее на эту роль, а Светлан поначалу даже пробовал сопротивляться: в самом деле, нашли вельможу!.. Но его протесты не возымели успеха (собственно, Жанна пропустила их мимо ушей – у ведьм это запросто), и одна из комнат как-то сама собой, без договоренностей и условий, отошла бывшей служанке, а ныне самой доверенной из подруг Анджеллы. Расправлялась с делами Жанна с волшебной быстротой и непревзойденным качеством, откровенно наслаждаясь процессом. Однако, к большому сожалению Пса, поднималась прелестница еще позже хозяев, ибо каждую ночь порхала невесть где, а возвращалась перед рассветом, изрядно вымотанная, и сразу бухалась в постель – не обязательно, свою. Похоже, еще при подлете она зажмуривала глаза, а припостеливалась и вовсе с закрытыми. Светлан уже перестал удивляться, обнаруживая у себя под боком второе тело, мирно посапывающее. (Иногда, правда, это оказывалось не Жанна, а другая летунья, превзошедшая девушку рассеянностью. К счастью, ближе к утру ведьмы не отличались живостью, растратив лишнюю агрессию на чужаков.) В ее ночную жизнь Светлан не вникал – то есть не больше, чем сама Жанна посвящала в это, охотно болтая язычком во время реактивных своих уборок или составляя молодоженам компанию в роскошной ванне, одном из любимых ими мест, или на вечерних посиделках, устраиваемых обычно на лоджии.