Прометей № 5. Смерть Ленина - стр. 5
И это не говоря уже о том, что значительный сегмент дореволюционного российского капитализма составлял иностранный капитал. К началу Первой мировой войны доля иностранного капитала в российской промышленности равнялась 47 %, а в таких областях, как горнодобывающая промышленность (каменноугольная, нефтяная, золото-платиновая), западным компаниям принадлежала куда более значительная доля – до 66 %. В сфере высокотехнологических разработок все было еще хуже: 90 % электротехнических предприятий России начала ХХ века было собственностью немецких компаний.
Показателен такой конкретный пример. На знаменитом Путиловском заводе из 32 коммерческих директоров 21 был немцем, также немцами были 60 % рабочих, а финансовый контроль над заводом осуществлял французский банк «Унион паризьен».
Царское правительство понимало, что Россия нуждается в своей национальной буржуазии, и поэтому стремилось всячески ее поддерживать. В России начала ХХ века существовало беспрецедентно лояльное по отношению к предпринимателям законодательство. Не случайно публицисты-народники той поры утверждали, что капитализм в России насаждается «сверху» и является вполне искусственным. Но оборотной стороной этого протекционизма явилась зависимость русской буржуазии от государства, ее слабость и несамостоятельность и в общем-то нежелание каких-либо кардинальных перемен в стране.
Эти черты русской буржуазии и представлявших ее политических деятелей ярко выявила революция 1905 года. Как известно, в самом начале этой революции русские буржуазные либералы, от которых деятели революционного лагеря ожидали активности, последовательности и твердости их французских «предшественников» в аналогичный исторический период, пошли на соглашение с самодержавием, удовлетворившись куцыми «свободами», дарованными царем. Разногласия между лидерами меньшевиков и В.И. Лениным в это время и свелись к тому, что меньшевики выступали за союз социал-демократов с русской буржуазией, утверждая, что в условиях буржуазно-демократической революции именно буржуазия должна была выступать как центральная движущая сила. Ленин же, возражая им, указывал, что марксистская схема меньшевикам «застилает глаза». Возможно, буржуазия должна была выступать в качестве таковой, но тем не менее русская буржуазия оказалась не на «высоте положения», встала на сторону самодержавия, предав действительную революционную силу России – крестьянство, с которым Ленин и предлагал заключить союз революционной марксистской партии. Впоследствии в докладе о революции 1905 года Ленин писал о буржуазных либералах: «Так называемая Булыгинская Дума должна была быть создана на основании избирательного закона, который предполагал курьезно малое количество избирателей и не предоставлял этому своеобразному “парламенту” никаких законодательных, а только совещательные, консультативные права! Буржуазия, либералы, оппортунисты готовы были подхватить обеими руками этот “дар” напуганного царя». А о крестьянах он писал следующее: «В русской деревне появился новый тип – сознательный молодой крестьянин. Он общался с “забастовщиками”, он читал газеты, он рассказывал крестьянам о событиях в городах… он призывал их к борьбе против крупных землевладельцев-дворян, против попов и чиновников. Крестьяне собирались группами, обсуждали свое положение и мало-помалу втягивались в борьбу: толпами шли они против крупных землевладельцев, жгли их дворцы и усадьбы или отбирали их запасы, захватывали хлеб и другие жизненные припасы, убивали полицейских, требовали передачи народу земли громадных дворянских поместий. …соединения пролетарской массовой стачки в городах с крестьянским движением в деревне было достаточно, чтобы поколебать самую “прочную” и последнюю опору царизма… армию».